Валерия Леман - Сны мертвой девушки из Версуа

– Итак, что мы имеем? – подвел черту комиссар. – В субботу, одиннадцатого июня, пропадает русская девушка. В городе все спокойно. В понедельник прилетаете вы и во вторник начинаете собственное следствие: устраиваете драку в кафе, беседуете с Жосье, а в итоге в дело вмешивается полиция. Утром в среду об этом уже известно Шарлю Монтесье, он зазывает вас к себе и, возможно, выбалтывает что-то лишнее. Уже к обеду в Версуа является папаша и увозит сына в частную клинику. На допросе и Монтесье, и его дружок Пьер Бенини держатся напряженно. В эту же ночь Жосье выходит из дома, направляясь в некое место, где его и убивают, а труп отвозят на кладбище. Логично предположить, что это сделано, во-первых, потому что кладбище – место, где ночью вряд ли кого встретишь, а во-вторых, потому что убийца не мог оставить труп там, где произошло убийство. Значит, убийство произошло в доме убийцы.

– В доме Монтесье, могу поклясться! – быть может, чересчур пылко выкрикнул я. – Кто еще с самого начала замешан во всей истории? Смотрите сами. Один человек заявил мне, что Шарлотта, несмотря на то что встречалась с Шарлем Монтесье, была влюблена в его отца – Роже Монтесье. Последнее время они довольно много времени проводили вместе – играли в теннис, к примеру. С чего бы это? Можно предположить следующее. Как известно, Шарлотта не раз оставалась у Шарля на ночь и, значит, могла нечто увидеть или услышать – что-то крайне нежелательное для мсье Монтесье. Тот же источник сообщил мне, что незадолго до своей смерти девочка приходила к Монтесье «по важному делу» и пробыла у него в кабинете довольно продолжительное время. Двенадцатого мая, в день рождения Жосье, Шарлотта, сидя на балконе, выходящем в сад Монтесье, пела странную песню с намеком на кары небесные. Вскоре она погибла. Некоторое время спустя в Версуа приезжает русская девушка Ольга, которую Лорен устраивает в комнате покойной дочери. Ольга – по мнению многих, глуповатая девушка – попадает на вечеринку в честь дня рождения Шарля, где вовсю кокетничает с Бенини. Она выходит с ним в сад, они болтают, и все такое. Затем, по словам Шарля, Ольга куда-то уходит, но вновь возвращается. Мсье Галлуа, с которым мне удалось пообщаться вчера вечером, также сообщил интересную деталь: дескать, удалившись с Ольгой в сад, Бенини несколько раз возвращался в дом, чтобы переброситься парой слов с Монтесье, словно тот учил его, как обращаться с девушками. Можно предположить, что, узнав опасную информацию от Ольги, под каким-то предлогом Бенини усадил ее в свой автомобиль и увез через задние ворота в неизвестном направлении.

Танде с улыбкой смотрел на меня, как на дитя малое.

– Но зачем? – тихо спросил он. – Что могла знать Шарлотта и тем более Ольга? Ничего ужасного в нашем мирном городке уже лет сто не случалось. Так что же такое можно узнать опасного для жизни? Что?

Я перевел дух:

– То, что, возможно, знал или о чем догадывался Жосье. Необходимо осмотреть дом Монтесье, проверить его каминные щипцы. Если на них сохранились хоть какие-то следы или если они пропали, будет повод для серьезного допроса.

Танде вновь закурил, болезненно щурясь на дым. Я обратил внимание, что пепельница на его столе была переполнена.

– Каминные щипцы Монтесье наверняка тщательно вымыл, вытер, а потом еще пошурудил ими в камине, чтобы были следы золы. Он также наверняка вычистил свою машину – в Женеве масса замечательных моек. Этот человек далеко не глуп, и у нас против него – ни одной улики, одни догадки.

Комиссар был прав, мать его так. Что мы могли бы сказать Монтесье, какие обвинения предъявить? Логические измышления, мою интуицию, Шарлоттины сны? Да он рассмеется нам в лицо.

Словно прочитав мои мысли, Танде печально кивнул:

– На данный момент – ни одной улики, ни одного свидетеля, мало-мальского факта. У нас связаны руки. Ну, разумеется, пока не найдется кто-то, кто видел, как Монтесье пакует труп в багажник.

Словами не передать, что я чувствовал в тот момент. Разгадка была рядом, так близко, что, кажется, достаточно просто протянуть руку.

«У нас связаны руки». Внезапно в мою бедную голову пришла новая мысль. Я поднялся и вежливо распрощался с комиссаром. Он, прищурившись, смотрел на меня снизу вверх из-за своего стола, чему-то улыбаясь.

– Что-то у вас на уме, это ясно. Если рассуждать разумно, то вам, как и мне, необходимо немедленно отправиться спать. Но кажется, вы моему совету не последуете. Я прав, не так ли?

Я неопределенно пожал плечами и уже протянул руку к двери, как вдруг Танде лениво поинтересовался: