Дик Фрэнсис - Рама для картины

Теперешний Дональд был робок, сломлен и прилагал немало усилий, чтобы выглядеть достойно. Даже поднимаясь по лестнице, он, казалось, не знал, куда поставить ногу.

Вечер провели на кухне. О чем-то говорили, что-то ели, наводили порядок на полках. Дональд делал вид, что старается, но половина банок была поставлена вверх ногами.

Три раза звонили в дверь, но каждый раз не так, как мы договаривались с полицией. Телефонная трубка была снята. Соседи предлагали помощь, но Дональд отказался. Его пугала перспектива общения с кем-то, кроме меня и Фроста.

— Почему они не уходят? — спросил измученно после третьего звонка.

— Сразу уйдут, если поговорят с тобой.

Устало покачал головой:

— Просто не могу.

Чувство было такое, что мы живем в осажденной крепости.

Наконец пошли наверх спать. Дональду вряд ли удастся сегодня заснуть, как и в предыдущую ночь. Полицейский врач оставил какие-то убойные таблетки, но он наотрез отказался от них.

— Нет, Чарльз. У меня будет чувство, что предал ее… увильнул, думал только о себе, а не о том, как ужасно было ей… и никого… никого рядом…

Я тоже покачал головой.

— Знаешь, пожалуй, буду спать один. Не возражаешь? — смущенно сказал он.

— Конечно, нет.

Ты постели себе в другой комнате.

— Да-да.

Он раскрыл шкаф, где хранилось постельное белье. — Сможешь сам найти, что надо?

О чем речь…

Дон обернулся и почти с изумлением посмотрел на пустую стену.

— Они забрали Маннингса.

— Кого?

— Мы купили его картину в Австралии. Она висела тут… Хотел, чтобы ты посмотрел на нее. Поэтому и попросил приехать.

— Как жалко.

— Все, все пропало.

Неутомимый, неприступный Фрост объявился утром в воскресенье. Я открыл дверь по условному сигналу, и он прошел на кухню, где мы с Дональдом, кажется, прочно обосновались. Подвинул ему табуретку, и он, усаживаясь, вытянулся, чтобы не затекла спина.

— У меня есть две новости, которые вас, возможно, заинтересуют, — сказал инспектор в высшей степени официально. Несмотря на то, что дом был обследован самым тщательным образом, не удалось найти отпечатков пальцев посторонних лиц.

— А вы надеялись их найти? — спросил я.

Стрельнул глазами в мою сторону.

— Нет, сэр. Профессиональные грабители всегда работают в перчатках.

Дон с серым лицом терпеливо ждал, что еще ему скажут. Теперь для него ничто в жизни не имеет большого значения, подумалось мне.

— Второе, — продолжал Фрост. — Наше расследование в окрестностях показало: у входной двери дома в пятницу — в начале дня — стоял мебельный фургон.

Дон смотрел безучастно.

— Темного цвета и пыльный.

— А-а, — бессмысленно сказал брат.

Фрост вздохнул.

— Что вам известно о бронзовой статуэтке лошади, сэр? Поднявшейся на дыбы?

— Она в холле… Я имел в виду, что была там. И пропала.

— Мы нашли ее в гостиной, рядом с миссис Стюарт.

Дональд прекрасно все понял, как и я. Вдруг встал, подошел к окну, какое-то время смотрел на пустой сад.

— Она тяжелая, — наконец сказал он. — Особенно подставка.

— Да, сэр.

— Должно быть, все произошло… быстро.

— Да, сэр, — повторил Фрост, скорее утверждая, чем утешая.

— Бедная Регина, — в его тихих словах было безмерное отчаяние. Когда вернулся к столу, дрожали руки.

Фрост заговорил о том, что полиция опечатает на несколько дней гостиную и не надо пытаться заходить туда. Никто и не собирается, зачем? Обследование дома закончено, сообщил инспектор, мистер Стюарт может провести уборку, вытереть дактилоскопический порошок, покрывавший все полированные поверхности.

Брат, казалось, не слышал.

— Имеется опись украденных вещей?

Протянул ему список. Кроме столового серебра и картин, там больше ничего не было. Фрост вскинул брови, выпятил губы.

— Нам надо побольше.

— Сегодня попробуем еще раз написать, — пообещал я. — Пропало довольно много вина.

— Вина?

Показал ему пустой погреб. Задумался.

— Чтобы перенести такое количество, надо много времени, — сказал я.

— Очень может быть, сэр.

Не говорил, о чем думает. Вместо этого предложил Дону подготовить короткое заявление для изголодавшихся репортеров, все еще карауливших снаружи; пусть только уйдут отсюда.

— Нет, — сказал Дон.

— Небольшое заявление, — убеждал Фрост. — Мы бы могли набросать его сейчас, если хотите.

Заявление он — в основном — написал сам, заботясь, видно, прежде всего о себе. Очень хотелось, чтобы пресса поскорее удалилась. Закончив, прочитал написанное вслух. Это сильно смахивало на полицейский протокол, с теми же выражениями, и главное — абсолютно не вязалось с отчаяньем Дональда, но тот согласился зачитать образец служебного радения.