Керен Певзнер - Ее последний круиз

- Нет, я вам расскажу другой случай! - громко сказал сидящий напротив меня Костя Блюм. - Я был в Штатах, и мои родственники захотели на память подарить мне видео. Мы зашли в магазинчик и они обратились по-английски к владельцу. Ну, вы же знаете, кто торгует в Бруклине электротоварами? Наши израильтяне! - при этом Костя посмотрел на меня, ожидая подтверждения своим словам. Будто я только и делала, что покупала в Бруклине фотоаппараты. Не дождавшись от меня ободрения, он продолжил:

- Мой дядька и говорит продавцу на своем жутком английском с русским акцентом: "Подбери нам хороший видяшник, мой племянник домой едет, хотим ему подарок сделать." Тот, не отведя взгляда, крикнул на иврите: "Йоси, принеси тот магнитофон, что вчера вернули!". И начал нам его нахваливать. Я стою, молчу. И когда мои предки уже собрались его заворачивать, говорю этому хохмологу: "Сладкий мой, возьми это видео и засунь его себе подальше в задницу!". На иврите, разумеется.

- И что потом? - спросил его грузный мужчина, сидящий рядом со мной.

- Как что? Получили мы другой видеомагнитофон, с огромной скидкой и извинениями!

Мой третий сосед за столиком спросил:

- Мне ваше лицо знакомо. Но вы не работаете у нас в фирме?

- Временно, - засмеялась я, - вот, пасу курочек.

- Разрешите представиться: Соломон Барнеа, начальник отдела безопасности фирмы, - церемонно произнес он, и отложил в сторону вилку.

- Валерия, - улыбнулась я. Главный охранник был хорош. Слегка тяжеловат, но мускулы проглядывались даже сквозь отличный пиджак. Каменная стена, а не мужик.

- А я журналист газеты "Новости дня", Генрих Кушнер, - кивнул грузный. - Вот, послали, а я качку не переношу. Ем плохо.

По нему это совершенно не было заметно. Он опустошил большую тарелку супа и принялся за антрекот.

- Вам подпасок, случаем, не нужен? - подмигнул мне расхристанный "Гоголь" Костя Блюм. - Сумки поднести, или полотенца подержать? А то мы со всем нашим старанием...

- Нет, спасибо, мне уже делали заманчивые предложения, - я вспомнила Дениса. - Это непростое занятие. Кстати, двух моих подопечных до сих пор нет.

Не успела я это сказать, как в зал вошли Мири и Шарон. Обе насупленные и сосредоточенные. Интересно, какая кошка пробежала между ними?

Мири прибавила шаг, и быстро села за центральный столик, за которым обедал сам господин Шуман. Шарон презрительно усмехнулась, и проскользнула за соседний стол, рядом с Мишей Глинским. Тот сразу завладел ее вниманием и принялся что-то с жаром рассказывать. Шарон косилась в сторону главного стола.

Блюм смешил нас все время обеда. Каким-то образом он умудрялся и есть, и рассказывать, и изображать нечто с помощью ножа и салфетки. Соломон подливал мне вина, а толстый Генрих доедал вторую вазочку крема-мусса.

Пресс-конференция начиналась через час после обеда, и поэтому никто не задерживался ни в зале, ни в примыкающем к нему баре. Девушки спешили в очередной раз переодеться, чтобы предстать во всем великолепии перед фотообъективами, а репортеры - приготовить эти самые объективы.

В коридоре меня догнали две девушки, Катя и Ширли:

- Валерия, вы будете делить платья и комбинации перед конкурсом?

Вот ужас! Совершенно забыла, что Гарвиц предупредил меня еще и об этом. Великолепные вечерние платья из прозрачного шифона должны были украсить девушек на заключительном этапе конкурса. Большой чемодан с нарядами принесли в мою каюту два матроса. Потому мне и выделили двухместную каюту багаж конкурсанток, оплаченный фирмой, занимал много места.

- Что вы так волнуетесь? Все получат платья, разных цветов, все будут красивыми.

- В том-то и дело, - грустно сказала Ширли, - мне совершенно не идет желтый цвет. Я бы хотела синее или сиреневое платье.

- А я - розовое, - подхватила Катя. - А если другие захотят? Особенно эта примадонна!

- Ты о ком говоришь? - спросила я.

- Неужто вы ничего не заметили? - наперебой заговорили они. - Эта Мири строит из себя! И платье себе первая выберет, а нам - что останется!

- Почему это она выберет? Платья же у меня в каюте?

- Ей Шуман все разрешает. И конкурс этот ради нее устроил. Все равно она выиграет, а нас так, для кордебалета взяли. Она же с Шуманом...

Разговор мне не понравился.

- Ладно, девочки, идите к себе, переодевайтесь, а за платья не волнуйтесь, Меня еще отсюда пока никто не увольнял. Я вспомнила слова Гарвица про "особые полномочия".

Зайдя в каюту, я со злости пнула огромный чемодан, и бросилась на койку. Вот он, гадюшник! Не зря тебе такие деньги платят, Валерия! А ты думала, красотами островов насладишься, заодно и поработаешь? Не выйдет!