Феликс Меркулов - Он не хотел предавать

Георгию запомнилась маленькая крестообразная отвертка Юры, которая торчала в подставке для канцпринадлежностей, а рядом — карманный календарь с иконой Георгия Победоносца. На книжном стеллаже рядом с рабочим столом — подписное собрание сочинений Чехова с потертыми, зачитанными корешками, и другие книги…

Когда он спустился вниз, оказалось, что Яцек и следователь ведут оживленную беседу о качестве выпивки.

— Название «джин» произошло от голландскою слова «дженевер» — можжевельник, — просвещал Яцека скромный следователь. — Ученый из Лейденского университета в семнадцатом веке искал средство от бессонницы и настаивал на спирту ягоды можжевельника. А джин «Бомбей Сапфир» уже английский. В его состав входят всякие экзотические снадобья, например «райские зерна», флорентийский касатник, ягоды кубебы.

Яцек недоверчиво принюхался к своему стакану, словно пытался по запаху вычислить аромат «райских зерен». По лицу Гольцова он догадался, что случилось что-то плохое, и спросил:

— Ну? Что?

— Олег был прав. Малышев предупредил Лежнева об аресте, — оказал Георгий.

Наступила тишина. Все посмотрели в его сторону.

— Он отправил сообщение по Интернету со своего домашнего компьютера, — объяснил Гольцов.

— Как ты узнал? — спросил Мочалов.

— Забрал его винчестер и подключил к машине Яцека. К счастью, а может, к несчастью, но Юра сохранил текст письма. Вот, можете читать.

Он положил на стол лист бумаги.

«Здравствуйте!

Вы меня не знаете. Я офицер Российского бюро Интерпола, пишу вам по просьбе Л. К. Ваше местонахождение установлено полицией, вы взяты под наблюдение. Со дня на день будет издано международное уведомление о вашем аресте и экстрадиции в Россию. Ваше появление в Москве крайне нежелательно и тяжело для Л. К. Без вас ее ситуация решится быстрее в ее пользу. Постарайтесь исчезнуть! Это просьба Л. Со своей стороны, рекомендую немедленно уехать арендованным автомобилем в Италию, оттуда паромом в Грецию, оттуда сразу же самолетом в Дамаск или Амман. Оттуда можете лететь куда угодно, кроме стран Европы и Северной Африки. Передаю вам слова Л. К.: «Без жертвы нет удачи», чтобы вы поверили, что я пишу по ее поручению.

Поторопитесь!»

— Дурак! Какой дурак! — простонал Яцек, качая головой.

— Любопытно, что Кричевская плела Юре на этот раз? Ведь все улики, казалось, оборачивались против нее: подсунуть мужу водителя-профи, гонщика с темным прошлым, — это высший пилотаж наглости.

— Она такая и есть, — заметил Мочалов, — наглая и самоуверенная. Даже не заметает как следует следы, действует в открытую. Что бы она ни наплела, но Юра ей поверил.

— Интересно, а когда Малышев понял, что Кричевская его дурит? — вслух подумал Яцек.

Простой на первый взгляд вопрос вызвал легкое замешательство в рядах бойцов.

— Как — когда? Ну… Понятно, что незадолго до того, как застрелился, — ответил Мочалов.

— Понятно, что не после, — в тон ему съязвил Михальский.

— А если без ерничанья?

— А если без, — посерьезнел Яцек, — смотрите: вот Малышев летит с Кричевской в самолете. Она ему бает о своей несчастной доле, он сочувствует, дальше — больше, туман в мозгах и так далее… Верю! — воскликнул он тоном Станиславского. — Убедительно. Допускаю, что так оно было. Затем что? Затем Малышеву совершенно случайно вот этот дурень Гошка поручает навести справки о похожей автокатастрофе. И Малышев узнаёт, что наш любимый друг Петя Лежнев уже однажды вляпался по самое не могу в идентичную аварию. Малышев моментально понял, что эту информацию можно использовать как дышло. Смотря к кому она попадет.

— Да уж, попала бы она тогда ко мне! — мечтательно протянул следователь.

По тону его читалось, что, если бы до суда над Кричевской ему попала эта бумага, Мочалов мог бы с полным правом воскликнуть: «Полцарства за коня!» — если коня приравнять к трудовой биографии «простого русского парня» Пьера Луи Леже.

— С этим моментом мне все тоже более-менее ясно. Допускаю, что в самолете Кричевская взрыхлила почву…

— И полила ее французскими духами, — вставил Георгий.

— Да хоть бы и слезами. Она валила все на шофера, а себя выставляла жертвой обстоятельств. Ты, Гошка, правильно сказал. Если смотреть предвзято, то улики все против Лежнева: это у него одно недоказанное убийство в прошлом, а у Кричевской все в ажуре. Малышев принимает соломоново решение: ни вашим, ни нашим. После этого он навещает Кричевскую в Бутырке. Так?