— Вроде бы Лежнев, — подсказывал референт.
— Да, точно, Петр Лежнев.
— А почему вы его Французом назвали? — удивился Мочалов.
— Да это так, прозвище. Почему Француз? А кто ж его знает… Вы поговорите с народом…
И отсылали следователя к «низам», что и требовалось.
Это было первое любопытное открытие Мочалова: никто в управлении понятия не имел, что Лежнев — иностранец.
Больше информации Мочалов почерпнул, общаясь с женщинами из бухгалтерии и отдела кадров, а также покуривая в гараже в обществе других водителей. Там Олег узнал, что Лежнев проработал у Завальнюка недолго: месяц — от силы два. Никаких документов — трудовой книжки или трудового договора — в бухгалтерии не оказалось, кроме написанной от руки бумажки — заявления Лежнева о приеме на работу. Эту бумажку Олег отксерокопировал, хотя в ней не было ничего интересного: «Я, Лежнев Петр Иванович, прошу принять меня на работу водителем…» и так далее. Судя по этой бумажке, Лежнев настаивал на отечественной версии своего происхождения.
Мочалов, смекнув, как следует общаться с народом, давить на иностранное происхождение Лежнева не стал и тут же узнал такие факты: зарплату водитель получал в бухгалтерии по личной записке Завальнюка. Зарплата была небольшая — триста долларов, но в деньгах Лежнев себя не ограничивал, явно жил не на одну зарплату. Например, он обедал в столовой для сотрудников управления, в то время как все рядовые работники — бухгалтеры, секретари, водители, курьеры — ходили обедать в ближайшую пельменную.
О его личной жизни никто ничего не знал, но по неким своим приметам женщины определили в нем человека неженатого. В Москве Лежнев снимал квартиру, ездил на иномарке, хорошо одевался. Да, квартиру он точно снимал, и вот как это выяснилось. Лежнев попал в аварию в начале августа, не успев получить зарплату за июль, и его деньги долго лежали в отдельном конверте в ящике стола бухгалтера Софьи Павловны. Но Лежнев за зарплатой так и не явился. Его вообще никто не видел с того дня, когда около десяти часов вечера они с хозяином сели в «лексус» Завальнюка и уехали.
Софья Павловна долго звонила Лежневу по номеру, указанному в его заявлении о приеме на работу.
— И что? Не дозвонились?
— Дозвонилась. Но ответили другие люди. Сказали, что они снимают эту квартиру и никакого Лежнева никогда в глаза не видели.
— Ясно… А как Лежнев попал на работу к Завальнюку?
Женщины в бухгалтерии пожимали плечами. Кое-какие подробности Мочалов смог вытянуть из бывшей помощницы покойного Завальнюка.
— Я слышала, что Лежнев до этого возил его жену, — сказала она. — Но только не говорите ей, что это я вам сказала. Она меня съест.
— Что, стервозная?
Помощница вздохнула: еще какая!
— А где она сейчас? Я хотел бы и с ней встретиться.
— Любовь Сергеевна уехала. Может быть, будет в течение дня.
— А не подскажете, куда она уехала?
— Что вы! — усмехнулась девушка. — Любовь Сергеевна никогда не сообщает, куда едет и когда вернется!
— А не знаете, долго этот Лежнев работал у нее?
— Не знаю. Любовь Сергеевна появилась здесь всего пару месяцев назад. При жизни Егора Ильича она здесь не работала.
— А где она работала?
— У нее своя FM-радиостанция. «Звездопад» слушаете?
— Это ее? — с уважением покивал Мочалов. — Солидно. Это где реклама такая смешная: «Пиво — это то, что надо для здоровья мужиков», — не в тональности напел он, прищелкивая в ритм пальцами.
Но помощницу расшевелить не удалось, она сидела с кислым лицом, словно одно воспоминание о «молодой хозяйке» вызывало у нее зубную боль.
— А правда, будто Лежнев был ее любовником?
Девушка криво усмехнулась:
— Не знаю, но сомневаюсь. Вы бы видели этого Лежнева…
— Что? Замухрышка?
— По крайней мере, для такой, как она…
— Но слухи-то о них ходили?
— При жизни Егора Ильича — нет, ничего подобного я не слышала. А когда он погиб и Лежнев уволился, тогда, правда, у народа языки развязались. Поговаривали, что Лежнев по пьянке хвастал… Но такому человеку разве можно верить? Я думаю, он сам о себе слухи распускал, чтобы перед остальными выпендриться. Болтун этот Лежнев был, второго такого поискать!
Такого же мнения о Лежневе, он же Пьер Луи Леже, придерживались и другие женщины: внешне непримечательный, невысокого роста, но холерик, с темпераментом.
Мужчины-водители отзывались о Лежневе как о хорошем механике, правда, говорили, что он в отечественных машинах был полный ноль. Одни раз мужики попросили его посмотреть движок в «Жигулях», так этот Лежнев такого наворотил — они даже подумали, что он специально идиотом прикинулся, чтобы им не помогать. Но в иномарках Лежнев сек, это точно. Лучше его никто не разбирался. По звуку движка определял уровень масла, знал все тонкости двигателей.
Читать дальше