Феликс Меркулов - Он не хотел предавать

Вдова гр-на Завальнюка стала наследницей 45 % акций холдинга и заняла место в совете директоров. Там она сразу же стала вести борьбу за обладание контрольным пакетом акций, не останавливаясь при этом перед самыми грубыми методами, вплоть до угроз физического устранения недовольных. Многие сотрудники холдинга подверглись с ее стороны моральному давлению, были запуганы или отстранены от работы. В коллективе сложилось устойчивое мнение, что смерть гр-на Завальнюка неслучайна.

К сожалению, не была проведена самая элементарная прокурорская проверка факта ДТП, дело было замято, списано как несчастный случай…»

И далее и том же духе еще на двух с половиной страницах.

К анонимкам у милицейского руководства во все времена отношение было двоякое. С одной стороны, официально на анонимные сигналы реагировать запрещалось. Эдак ног не хватит бегать и проверять каждый факт. С другой — известный принцип «дыма без огня не бывает» заставлял прислушиваться и к анонимной информации. Анонимка Владимира Петровича привлекала к себе внимание. По всему видно, писал ее человек солидный, грамотный, хорошо понимающий, что делает. Сам оборот речи анонимщика выдавал в нем кабинетного работника, поднаторевшего в составлении официальных бумаг.

Самым простым было предположить, что кто-то сводил со вдовой личные счеты. Провести проверку по факту было поручено молодому, но опытному следователю Олегу Мочалову.

Мочалов начал проверку с уточнения основных фактов. Он поднял архивы, отыскал следственные материалы проверки ДТП и сверил их с информацией, сообщенной в анонимке. Информация в общих чертах совпадала: даты, имена действующих лиц, обстоятельства катастрофы. Это говорило о том, что автор письма был человеком осведомленным. Он знал многое, кроме одного: водитель покойного Завальнюка был иностранцем. Он был французом. При первом допросе в больнице, когда следователь удостоверял личность водителя, Лежнев показал ему паспорт на имя Пьера Луи Леже, жителя города Парижа.

Пьер Леже, 1968 года рождения, судя по приложенной фотографии, брюнет неприметной наружности, в абсолютно трезвом состоянии находился за рулем дорогостоящей иномарки гр-на Завальнюка в тот момент, когда на скорости сто двадцать километров в час машина врезалась правым бортом в нож бульдозера, брошенного дорожными строителями на обочине Рублево-Успенского шоссе.

От удара нож бульдозера вспорол правую сторону бампера, чуть дальше фары, и почти разрезал машину надвое, как консервную банку. Завальнюк, сидевший на пассажирском сиденье, погиб на месте. Пьер Леже, судя по всему, родился под счастливой звездой, ибо вышел из мясорубки с телесными повреждениями средней тяжести, нож бульдозера прошел немного правее водительского сиденья. Чуть левее — и водитель бы погиб, чуть правее — пассажир остался бы в живых…

Эта катастрофа действительно произошла в августе прошлого года, восемь месяцев назад.

Каким образом иностранец оказался в водителях у русского магната, история умалчивала. В конце концов, какой же русский не любит быстрой езды?

Доездился…

Никаких особо вопиющих ляпов в работе следственной комиссии следователь Олег Мочалов не обнаружил. Судя по архивным документам, все было сделано как положено: составлены протоколы, опрошены свидетели и потерпевшие: вдова Завальнюка — Любовь Сергеевна Кричевская-Завальнюк, водитель Леже, сторож из строительного вагончика, начальник ремонтно-строительного участка и другие… На месте аварии работала экспертная группа, и вывод комиссии ни у кого не вызвал подозрений: произошел несчастный случай. Бригадира ремонтно-строительного участка обвинили в нарушении правил хранения техники, и на том дело за отсутствием состава преступления закрыли, а материалы сдали в архив.

Уточнив все это, Мочалов отправился в офис генерального управления «Угры» на Ленинском проспекте. Свой обход следователь начал с кабинетов «верхов». Он представлялся, говорил, что разыскивает некоего Пьера Луи Леже, который работал здесь водителем. «Верхи» округляли глаза: какой еще Леже? Впервые слышим. Нет, такой здесь никогда не работал. Иностранец? Француз? Нет-нет… Никогда.

— А как звали водителя Завальнюка?

— Как звали его водителя? — «Верхи» хлопали глазами и морщили лбы. — А как его звали? Оля (Юля, Даша… Секретарши оказывались осведомленнее руководителей), ты не помнишь, как звали последнего водителя Егора Ильича? Да, того, Француза… Петр? — И утомленно — в сторону следователя: — Петр, а фамилия… Кто помнит фамилию?