Феликс Меркулов - Он не хотел предавать

«Александр Яковлевич! Добрый день!

Получила ваше письмо. Оно меня крайне встревожило. Что случилось? Я уже во Франции. Буду рада нашей встрече в любое удобное для вас время.

С признательностью, ваша Л. К. ».

Лил дождь. Любовь допила кофе и перечитала набранный текст. Сняла наушники и прислушалась к стуку дождевых капель. Небольшое Интернет-кафе, как и большинство таких заведений, было заполнено под ростками-геймерами. Со стены на Любовь смотрел черно-белый меланхоличный Курт Кобейн с мелированной челкой и подведенными глазами. Хозяйский доберман, лежавший у кассы, оглушительно зевнул и положил морду на вытянутые лапы. От дождя пса клонило в сон. Любовь достала из портмоне визитную карточку своего адвоката и набрала нужный адрес электронной почты.

«Ваше письмо отправлено», — сообщил ей баннер рассылки.

Она взяла зонт и вышла из кафе под дождь.

Адвокат Кричевской появился в Париже в конце рабочей недели. Он прилетел налегке, с видом человека, решившего приятно провести последний майский уик-энд. В руках у адвоката был только атташе-кейс. Пройдя через «зеленый коридор», адвокат первым делом направился к газетному киоску и скупил пачку солидных французских изданий.

— О, сразу чувствуется человек дела, — заметил Яцек, наблюдавший за адвокатом через объектив цейссовского военно-полевого бинокля. — Вижу «Паризьен», «Монд»… Гошка, тебя не терзает смутное сомнение, что его тоже волнует судьба нашего общего друга Пети Лежнева?

Гольцов утвердительно кивнул.

Он сам не знал, почему не разделяет радостного охотничьего азарта Михальского. Деловая командировка Гольцова на Антилы была закончена, во Франции он находился уже как лицо неофициальное. Вся необходимая информация была передана французской полиции, и адвокат Кричевской наверняка взят под наблюдение с первых шагов по самолетному трапу. Так что их с Яцеком дежурство на арендованном микроавтобусе в аэропорту Орли осуществлялось на их страх и риск. Арест Любови Кричевской входил в обязанности французской полиции. Оставалось сидеть и ждать. Никаких сомнений, что арест осуществится в течение ближайших часов.

Несмотря на все игры и шпионов, Кричевская не такая уж важная птица… Ее арестуют. Дальше, как говорят французы, дежа-вю.

Генерал-майор Полонский в телефонном разговоре выразительно намекнул Гольцову, что пора закругляться с «европейскими каникулами» и возвращаться к трудовым будням, предоставив всему идти своим чередом.

Георгий его уговорил:

— Владимир Сергеевич, еще день-два! Я хочу увидеть финал своими глазами!

— А если она пять дней не выйдет на связь?

— Обещаю, что в любом случае тут же вернусь в Москву.

— И прошу вас. Гольцов, никакой самодеятельности, все предоставьте французской полиции.

— С каких пор вы со мной на «вы»? — опешил Георгий.

— Это я к тебе и к Михальскому обращаюсь, будьте вы оба неладны. Не стройте из себя Джеймсов Бондов. Раз уж занесло в Париж, в музей лучше сходите. В Лувр! А то знаю я вас… Будете путаться под ногами у французов — в случае неудачи все свалят на вас.

Хотя Георгий не ставил шефа в известность о том, что к делу присоединился Яцек, отрицать очевидное не имело смысла: Михальский стоял рядом с телефоном-автоматом и блаженно улыбался, слушая доносящийся издалека голос генерал-майора. Нужно было как-то реагировать.

— Хорошо, Владимир Сергеевич, обещаю не путаться у французов под ногами, — ответил Гольцов на всякий случай в единственном лице.

Яцек, собака, не преминул воспользоваться этой лазейкой. Заявил, что никаких обещаний никому не давал и что он лично намерен присоединиться к слежке за Дроздом. Пришлось и Гольцову отправиться с ним за компанию, но настроение было препаршивое. Никакого вдохновения.

Уже на пути из Орли их арендованную машину остановила дорожная полиция. Сидевший за рулем Яцек чертыхнулся. Георгий понял, что их небольшой любительский спектакль стал действовать французам на нервы.

— Нас засекли.

Из подъехавшего следом белого «мерседеса» без полицейских опознавательных знаков к ним подбежал человек в штатском. После проверки документов он нервно обратился к ним с просьбой не вмешиваться в ход полицейской операции, иначе он будет вынужден их задержать. Для подстраховки водительское удостоверение Яцека изъяли и вернули минут через пятнадцать, когда такси Дрозда успело исчезнуть в потоке машин.

— Ты как хочешь, а я возвращаюсь в гостиницу, — сказал Гольцов, потерявший всякое желание дальше участвовать в комедии.