Феликс Меркулов - Хроника отложенного взрыва

— Вот Николай-угодник. — Старушка показала на серебристую подставку перед иконой.

Ермаков зажег фитиль. Поставил свечку. Перекрестился быстро и мелко, будто боялся, что кто-нибудь заметит. Затем расправил плечи и долго смотрел в мудрые и усталые глаза Николая-угодника.

«Помоги мне все довести до конца, — мысленно разговаривал со святым Ермаков. — Не для себя прошу, для страны. Великое дело мы задумали. Трудное и опасное. Поэтому очень важна твоя поддержка. Если все получится, я займу более серьезное положение. И принесу больше пользы России. Поверь, материальная сторона для меня не главное. Не ради благ я стремлюсь вверх. Не ради них все затеял. Но благодаря финансовому положению я получу больше возможностей… Что-то я не туда зашел». Последней фразой Ермаков напомнил себе, что на небесах тоже не любят многословия.

«Да, чуть не забыл, надо же и поблагодарить, — вспомнил Ермаков. — Спасибо тебе, что помог достичь мне всего, что я достиг. Я верю, ты существуешь. И ты — на моей стороне. Еще раз спасибо».

На самом деле он не очень верил в Бога. Вернее, верил совсем не так, как православный христианин. Анатолий Ермаков считал, что Библию писали люди, пусть даже (что маловероятно) и со слов Господа, это, как подсказывал адмиралу опыт, всегда чревато путаницей. Или выдумками. Но Ермаков верил: что-то такое там, на небе, все-таки есть. И это «что-то» имеет отношение к храму. Потому Ермаков порой и заглядывал в церковь.

У сторожки возле храмового подворья стояла темно-синяя «БМВ». Когда Ермаков вышел из ворот, он открыл дверь машины. Впереди сидела молодая девушка в дорогой шубке, накинутой поверх вечернего платья.

— Ты так до-олго, — кокетливо протянула она, когда Ермаков сел на место водителя.

— Надо было о многом поговорить. — Ермаков попросил спутницу остаться в машине, потому что считал: общение с Богом — дело очень личное. И негоже, когда за этим наблюдает другой, пусть даже близкий человек.

— Мне никто не звонил? — спросил Ермаков.

— Мобильник разрывался. И радиотелефон звонил.

— Ничего не поделаешь: я всем нужен, — не без гордости произнес он.

Девушку звали Лена. Недавно ей исполнилось девятнадцать лет. Ее изумрудные глаза крепко зацепили Ермакова, как рыболовный крючок, который теперь можно вырвать только с мясом. Душа будет смертельно искалечена.

Они познакомились в универмаге «Можайский», куда Ермаков случайно заехал по дороге домой, чтобы купить сигарет, а заодно и что-нибудь к чаю.

Лена стояла в центре сверкающего зала в идиотском, по мнению Ермакова, кокошнике. Тумбочка, разрисованная, как большой молочный пакет, была заставлена пакетами с молоком. Две палки по краям и натянутая между ними лента походили на большую рамку, в которой стояла красавица. На ленте было написано: «Милая Мила. Молочные продукты».

— Если вы купите пакет молока, получите эту замечательную детскую кружку.

Кружка на самом деле была так себе: красная, пластмассовая, с дурацкой коровьей мордой. А вот девушка очень даже ничего. Пышная грива каштановых волос доставала до пояса. Тонкие пальцы с длинными закругленными ногтями держали флажки, наподобие тех, что раньше давали октябрятам на демонстрациях. В ее облике было что-то трогательное, наивное и беззащитное, поэтому Ермаков задержался возле нее. Хотя ни молоко, ни кружка ему не были нужны.

— Молоко у вас хорошее? — улыбаясь, спросил Ермаков.

— Отличное, — бодро ответила девушка. — И очень полезное.

— А вы и есть та самая милая Мила?

— Нет. — Девушка улыбнулась. — Меня Лена зовут.

— Надо же, мое самое любимое имя!

— Тогда возьмите несколько пакетов молока. И у вас будут такие кружки на всю семью.

— Я бы вас с удовольствием забрал. Но вижу, что нельзя. Тогда дайте пять пакетов молока. — Ермаков явно хотел сделать девушке приятное. — А вы каждый день здесь стоите?

— Нет. По вторникам, четвергам и пятницам, вечером. В субботу до обеда. Приходите ко мне за молоком.

Ермаков зачастил в «Можайский». Как потом он узнал, Лена училась в МГУ. Жила в подмосковном Одинцове. А в промоушн-компании она подрабатывала, уговаривая людей купить товар и раздавая дурацкие кружки.

Ему пришлось завалить свой рабочий кабинет кружками (не везти же их домой). Опоить сослуживцев молоком. И достать почти всех генералов и полковников в управлении коровьими мордами, прежде чем Лена согласилась на свидание.

Он возил ее по самым дорогим ресторанам и трепетал, как юнец, боясь прикоснуться.