Галина Полынская: Шандола

ГАЛИНА ПОЛЫНСКАЯ

Ш А Н Д О Л А

Посвящается моему псу

сенбернару Барону.

Спасибо тебе, лохматая муза!

Глядя на мир нельзя не удивляться! (КОЗЬМА ПРУТКОВ)

ГЛАВА ПЕРВАЯ: ИРВИН И ПИЛАТ

"Ночь выдалась на редкость гнусной. Лил дождь, свистел ветер, трещали деревья. В кустах ухало что-то злобное, наверное, птица. Бледно-желтый глаз Луны таращился из разрывов жутких туч, а холодные капли дождя стекали мне за шиворот с завидным усердием и постоянством. Моя дорога лежала через клатбище... кладбище..."

"Клат" или "клад"? - юноша задумался, оторвался от тетради и посмотрел на лежавшую рядом собаку.

- Пилат, как ты думаешь, "клатбище" или "кладбище"? Как правильно написать?

Пес смачно зевнул, демонстрируя крепкие белые зубы, и всем своим видом показал, что ему глубоко почесаться на все попытки хозяина написать рассказ.

- Эх, ты, - вздохнул юноша, - ничего ты не понимаешь в искусстве! Это должен получиться очень неплохой ужастик... я так думаю... ну, я надеюсь, что неплохой.

Пес чихнул, перевернулся на спину и принялся кататься по траве, время от времени, пиная юношу длинными лапами.

- Перестань, Пилат! Ты же меня всего испачкал!

Пес угомонился. Он смотрел на своего хозяина лукавыми коричневыми глазами, казалось, что собака улыбается.

- Дурак ты, Пилат, - юноша снова вздохнул. - Пойдем, искупаемся, что ли?

Пес сразу же демонстративно повернулся к озеру спиной.

- Ну, как хочешь.

Юноша быстро сбросил одежду, разбежался и прыгнул в прозрачную воду, поднимая тучи прохладных брызг. Пилат тут же развалился на брошенной рубашке и принялся наблюдать за хозяином.

Солнце быстро закатывалось за горы, тени деревьев удлинялись, казалось, они, будто живые, ползут по берегу, подбираясь к воде. Вскоре в воздухе начали появляться полчища надоедливых мошек, которых Пилат ненавидел настолько, насколько было способно его беззлобное собачье сердце.

Доплыв до середины озера, юноша повернул к берегу. Солнце почти исчезло за вечнозелеными вершинами гор, вода поменяла свой цвет, и стала синей. Юноша вышел на берег, слегка обсохнув, натянул светлые свободные брюки и полотняную рубашку, окончательно испорченную Пилатом. Его мокрые волосы потемнели и казались рыжими. Он улегся на траву рядом с собакой и снова взялся за тетрадь. Пилат тут же положил голову к нему на плечо и блаженно зажмурился.

- Итак, Пилат, на чем я остановился? Ах, да, на кладбище... Может, как-нибудь по другому сказать? Например "могильники"? Моя дорога лежала через могильники... Нет, что-то не то. "Захоронения"? Еще хуже... Моя дорога лежала через плохое место, вот! Значит так, - он взял карандаш и устроился поудобнее: "Моя дорога лежала через плохое место, и я невольно ускорил шаг. Вокруг была страшная грязь, и мои ноги постоянно разъезжались в разные стороны. Я весь промок и ужасно замерз. За каждым могильным холмом мне мерещились обезумевшие от голода монстры а, возможно они там действительно были..." Ну, как, Пилат, страшно?

Пес щелкнул зубами и принялся самозабвенно чесаться. Юноша отодвинулся чуть в сторону и продолжил: "Казалось, что этому пути нет ни конца, ни края. Я все шел и шел, а дождь все лил и лил и я все больше и больше задумывался над тем, зачем меня вообще понесло именно сюда?"

- Ирвин! - послышался отдаленный крик. - Ирви-и-ин!

- Я здесь! - ответил юноша.

Из зарослей змеевихи вышла симпатичная бронзоволосая девушка в длинном зеленом платье.

- Наконец-то я вас нашла! Привет, Пилат, ты чего не здороваешься?

Пес лениво повозил хвостом по траве, решив, что и этого вполне достаточно.

- Что-то случилось, Тайрис?

- Тебя зовет Мудрый.

- Зачем?

Девушка пожала плечами и погладила Пилата. Пес снисходительно стерпел.

- И давно он меня ищет? - Ирвин поднялся на ноги.

- Нет, не очень, он сразу же сказал, что ты, наверняка, валяешься на озере вместе со своей дворнягой... Ой, извини, пожалуйста!

- Ничего, - улыбнулся юноша и взъерошил пальцами подсохшие волосы. Он не сказал, зачем я ему нужен?

- Нет. Он сегодня опять болен и у него очень скверное настроение, поэтому, лучше поспешить.

Юноша свернул тетрадь в трубочку, сунул её в карман и быстро пошел вперед, вместе с Тайрис продираясь сквозь густые заросли кустарника, следом нехотя потрусил Пилат, досадуя, что его идиллия с хозяином была так бесцеремонно прервана.

Когда они пришли в селение, почти совсем стемнело. Одна за другой зажигались лиловые звезды, а воздух становился прохладней и свежее. Все селение освещалось многочисленными кострами, а треугольные деревянные дома, увешанные разноцветными лампочками, напоминали новогодние елки.