Галина Полынская - Шандола

Ирвин лежал на дне повозки, рассматривая высокое небо, в ногах у него храпел Пилат, отдавший должное угощениям с королевского стола, а в Антаре Мудрый доставал Зеркало Мира, чтобы полюбоваться на расправу над государственными преступниками. Живые и невредимые, преступники ехали в повозке и выглядели очень довольными жизнью. В повозку был запряжен великолепный единорог, которым правила какая-то соломенная шляпа. Мудрый просто не поверил своим глазам.

- Этого не может быть... - прошептал он. - Как они смогли выбраться, как?! С этим срочно надо что-то делать, срочно...

А Поинтбулл вез друзей на восход солнца.

- Жаль, что моя тетрадь пропала вместе с мешком, - вздохнул Ирвин, так я и не дописал свой ужастик.

- Что-то я не могу представить тебя, пишущего ужастик, - заметил сроут, - тебе надо писать о любви, цветах и птицах, кстати, ты уже был влюблен?

- Не знаю, - пожал плечами Ирвин, - наверное, не был...

- В Антаре в него одна девушка втрескалась просто по уши, - доложил Пилат, - она всегда на него так смотрела, будто проглотить хотела! Любовь, одним словом.

- Что ты мелешь? - возмутился юноша. - Мы с Тайрис были просто друзьями!

- Ну, может, ты и дружил, а она нет. Думаешь, чего она ко мне постоянно подлизывалась? Из-за большой любви к животным? Как бы не так! Путь к сердцу хозяина лежит через его собаку, это даже я знаю!

- Пилат, я не позволю тебе говорить всякие гадости про Тайрис! Она замечательная девушка!

- Замечательная, никто и не спорит, вот только жениться на ней мы не будем!

- А тебе никто и не предлагает! - засмеялся сроут. - И вообще это не твое дело.

- Как это не мое? - от возмущения Пилат поднялся и сел. - Еще как мое! Мне с ней под одной крышей жить, ни кому-нибудь другому!

- Нет, не твое, - настаивал сроут, - это Ирвину решать с кем ему жить под одной крышей и вообще, ему рано об этом говорить, он ещё маленький.

- Маленький, как же! Время знаешь, как летит? Не успеешь оглянуться, а он уже женат и жена по дому ходит, бродит и все запрещает!

- Я, конечно, понимаю, что тебе не хочется его ни с кем делить, что в тебе говорит обыкновенная ревность, ты думаешь, что Ирвин будет тебя меньше любить, меньше станет уделять тебе внимания, но это все глупости. Предрассудки эгоистичного пса.

- Вы посмотрите, какой психолог нашелся!

- О боже! - вздохнул Ирвин. - Сейчас же прекратите этот дурацкий спор! Вы говорите обо мне так, будто меня здесь нет! Успокойтесь, не собираюсь я жениться ни сейчас, ни через десять лет!

- А, все вы так говорите, - махнул рукой сроут.

Мысли о женитьбе хозяина так сильно расстроили Пилата, что он сразу же полез в мешки с продуктами, чтобы хоть как-то утешиться.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ: ЛЕС С ПРИВИДЕНИЯМИ

Проселочная дорога привела друзей к высокому сосновому лесу. В бледном лунном свете матово поблескивали гладкие вековые стволы сосен и елей. Царила полная тишина без единой птичьей трели.

- Ну что, привалимся? - зевнул Пилат.

- Ты хотел сказать - сделаем привал? - сроут остановил единорога.

- Да, пора бы подумать о ночлеге, - Ирвин спрыгнул с повозки. - Надо покормить Полла. Пилат, посмотри, Самсунг должен был положить что-нибудь для него.

- Да, там есть какая-то крупа, но из неё мы вполне могли бы себе сварить недурственную кашку.

- У меня слов нет! - развел руками сроут. - Ради собственного бездонного желудка эта эгоистичная псина готова уморить голодом кого угодно!

- Лошади должны травой питаться! - настаивал Пилат, вставая между Фантусом и мешком.

- Поинтбулл не лошадь, а единорог! Отойди, а то я за себя не отвечаю!

- Не ссорьтесь, ребята, - сказал Ирвин, - а тебе, Пилат, действительно надо совесть иметь, Самсунг положил это для Полла.

- Ну, как знаете, когда припечет, ваш любимый конь будет мирно пастись, пожевывая травку, а вы будете загибаться от голода, ну, или тоже траву пожуете! Хотя чего там, некоторые здесь вегетарианцы!

- Я его побью сейчас, побью!

Но Ирвин драки не допустил. Единорога распрягли и накормили. Друзья развели костер, поужинали и улеглись в густую мягкую траву рассматривать звезды. Тишину нарушало лишь спокойное дыхание единорога, да треск веток в костре.

- Какая красота! - вдохновенно произнес Фантус. Он лежал на спине и бросал в огонь прутики и травинки. - Какая тишина! Какая потрясающая благословенная тишина!

В животе у Пилата громко заурчало.

- Ну вот, взял и все испортил! Нет в тебе ничего прекрасного!

- Как это - нет? Да во мне все прекрасно!

- Я не о внешности, - вздохнул сроут, - я о внутренности.