Наталья Андреева - Кара небесная, или Стикс-2

– Я вижу, у тебя настроение хорошее?

– А чего? Размялись! И по сайдингу красиво прошлись!

– Где женщина?

– Ее везут на базу в Подмосковье.

– Она догадывается о фальшивке?

– Не думаю. Напугана. Ее спешно увезли под предлогом, что сейчас на место «происшествия» прибудет полиция.

– А прибудет?

– Да вроде все в «кино» поверили. Ну, приедут менты, и что? Хозяин к порче имущества претензий предъявлять не будет.

– В любом случае это не наше дело. Мы отстрелялись и ушли, кончилось кино. Ты вот что… Держи женщину наготове. Возможен обмен. Везите ее пока на базу, но… Если что, я вас разверну к Р-ску.

– Есть.

– И еще… Двоих сейчас же пошлешь в центр, по адресу… – Он называет адрес салона красоты. – На случай, если клиент заупрямится. Я буду там в течение часа в зависимости от пробок. Как только они прибудут на место, пусть мне отзвонятся.

– Что-то случилось?

– Пока не знаю.

И он дает отбой. Это не злость на капитана Свистунова, который оказался слишком проворным. Злость – чувство неконструктивное. Следовательно, им нужно пренебречь. Надо понять, где произошла ошибка. Как Свистунов догадался о месте хранения диска? Не потому ли он забрал женщину из больницы? Ведь если их нет в Первомайском, значит, они в Москве. Но в Первомайское они вернутся. Сегодня к вечеру. Капитану некуда больше деваться. Или… есть?

Ближе к вечеру

– Устала?

– Да.

– Мы скоро приедем. Смотри – уже Р-ск!

Она равнодушно смотрит на пятиэтажки, проносящиеся за окном. Руслан же раздумывает: позвонить, не позвонить? Предупредить хозяйку? Нет, не стоит. Будем импровизировать! Вскоре машина сворачивает направо. На проселочной дороге начинает трясти, она вскрикивает:

– Ой! Меня тошнит!

– Потерпи.

Что он еще может сказать? Хорошо, что проселком ехать недолго. Наконец на горизонте возникает деревня. К избе Паренкиных он подъезжает медленно. Дома ли она? По улице на велосипедах с гиканьем проносятся Головешки. За ними следует целая кавалькада: девчонки, мальчишки, все загорелые дочерна. На тропинке сама Зоя Анатольевна, с пустыми ведрами. Идет к колодцу. Он останавливает машину, открывает дверцу и кричит:

– Зоя! А ну, постой!

Она оборачивается и замирает. На лице удивление.

– Посиди пока в машине, – говорит он спутнице.

Та кивает, лицо измученное. Он идет к Зое и улыбается:

– Что ж ты, Паренкина, меня пустыми ведрами встречаешь! Примета плохая. Не быть мне, значит, с деньгами.

– Ты сюда какими судьбами, Руслан?

– Я к тебе гостью привез.

– Гостью? – Она прищуривается, пытаясь разглядеть, кто сидит в машине. Вот ведь какая чепуховина! Один глаз у нее карий, другой голубой. И Руслан говорит голубому, доброму:

– Ты, Зоя Анатольевна, не кричи. Выхода у меня нет, и я привез ее сюда.

– Кого ее?

– Лесю. Тимофееву Лесю.

– Что-о?!! Да как у тебя совести хватило?!! Глазищи твои рыжие, наглые! Да ты знаешь, Свисток, что я с тобой сделаю?!! Ах ты…

Зоя замахивается на него пустым ведром. Он хватает ее за руку и крепко сжимает:

– Не кричи.

– А ну, пусти! – вырывается Зоя. – Убирайтесь отсюда! Оба!

– Она беременна.

– И что? Ты думаешь, я ее пожалею? Уж не от моего ли мужа она беременна? Всякий стыд потерял! И она тоже!

– Зоя, ее ищут. Ну не могу я везти ее к себе в Первомайское. Они про это место знают. И на квартире у нее наверняка засада. Человек ты или нет, Паренкина?

– Нет! Отстань! Проваливай, Свисток! Нет, подумай только! Ванька десять лет к ней бегал! Десять лет! Сколько я слез пролила? А теперь я должна ее прятать! Ты сам подумай: ну что я родителям-то скажу?

– Скажи: подруга.

– Ха! Подруга! А то они не знают моих подруг!

– Зоя…

– Уезжай. Богом тебя прошу, уезжай.

– Ты думаешь, мне легко? – злится он. – Ванечка, любимый, обожаемый, десять лет к другой бабе бегал! Дома не ночевал! А меня не бросили десять лет назад у порога загса? Или ты все забыла? Кому из нас хуже, спрашивается? Я-то терплю. Кто любит, тот простит. Все равно его больше нет. Нечего делить-то, Зоя.

– Ты на жалость не дави, – зашипела она. – Сам виноват. Не смог удержать.

– Сама виновата, – огрызается он. – Не смогла.

– Все вы, мужики, одинаковы. Ты тоже хорош! Жена с младенцем, а он с любовницей!

– Она ничего не помнит. И Ваньку не помнит.

– Я слышала, ее тоже газом отравили.

– Да.

– Ну что мне делать, Свисток? Мать-то с отцом в гости поехали, к кумовьям. Говорят, засиделись в деревне. В воскресенье вечером только вернутся.

Читать дальше