Наталья Андреева: Кара небесная, или Стикс-2

– Помню!

– Как его зовут? А суть нашего с тобой конфликта помнишь?

– Какого еще конфликта?!

– Вот видишь, ничего ты не помнишь. Так что я не могу тебя отпустить. Ни через полгода, ни через год. Болезнь тяжелая, случай запущенный.

– Но неужели невозможно отсюда выйти?

– Для этого нужно переосвидетельствование.

– А когда оно будет?

– Здесь я все решаю. Я пока и.о. главврача психоневрологического диспансера, но если Владимир Степанович так и не объявится, меня утвердят в должности. Придет время – поговорим.

– А когда оно придет?

– Когда ты все вспомнишь.

«Да эта тетка просто мегера!» – подумала Ольга и отчаянно закричала:

– О господи! Но это же невозможно! Выпустите меня!

– Да ты еще и буйная.

И главврач кивнула санитарам: забрать. Когда ей стали выкручивать руки, она прокричала:

– Я не Тимофеева! Я Ольга Маркина! Я все вспомнила! Я готова все рассказать! И о детстве тоже! Выпустите меня!

– Послушай, я же тебя отлично помню! – раздражаясь, сказала мегера. – Такая же худющая, глазастая. Почти не изменилась. И что мой сын в тебе нашел? Если ты будешь врать, я тебя в овощ превращу. Закормлю таблетками, уколами запорю. Сейчас же изменю назначение.

– Нет! Не надо! Нет!

– Так кто ты?

– Тимофеева! Олеся Тимофеева!

– Так-то лучше. Уведите, – с усмешкой сказала главврач.

В палате Ольга разрыдалась. Надо же так попасть! У главного врача психоневрологического диспансера есть сын, а у него когда-то был роман с Тимофеевой. Давно, еще в школе. Но…

Это все осложняет. Действие препарата давно уже прошло. Хотя там, в сауне, все случилось неожиданно, и она действительно надышалась газа. Она хотела поменяться местами с кассиршей. Спрятаться в Р-ске, обзавестись документами Тимофеевой, ее биографией и какое-то время отсидеться. Продать машину Саранского, чтобы раздобыть денег, съездить в салон красоты и забрать у Маруси диск.

Но в сауне на нее неожиданно напала кассирша и принялась душить. Пытаясь защититься, Ольга выронила полотенце и сама наглоталась этой дряни. А планировала отравить Тимофееву, чтобы та ничего не помнила и не стала возражать, когда ее назвали бы Ольгой. Это недолго продолжалось бы. Они же сказали, что любовницу Саранского надо убрать. Вот пусть и убирают кассиршу.

Почему же такой блестящий план вдруг провалился? Почему она еще накануне отъезда в «Лесное» чувствовала: что-то происходит помимо ее воли? Как будто им двоим тесно на Земле. Это было сильнее ее. Сильнее их. Они не должны были встречаться.

И вот теперь она заперта в психиатрической лечебнице на неопределенный срок. Что толку в том, что она все вспомнила? Даже то, что рассказывал о «Стиксе» Иван. До мелочей. У нее всегда была отличная память. Она могла бы все это написать. Диск-то они, похоже, у Маруси забрали. Этот диск рыжий Руслан и передал Зайцеву. Ну и что? У нее все в голове. Формулы, расчеты, описание. Но что толку?

Ей отсюда никогда не выбраться. И за помощью обратиться не к кому. Свистунов ее предал. Вроде бы он ее любил, Тимофееву. Однако сдал полиции.

Надо решить две задачи: выбраться отсюда и вернуть лицо. Избавиться от ужасного шрама на щеке. На это нужны деньги. Большие деньги. Она может продать результаты исследований своего любовника, Саранского. Но как выбраться?

Она закрыла голову руками, застонав, и не заметила, как провалилась в забытье. Ей постоянно что-то кололи, давали какие-то таблетки. Главврач обещала превратить ее в овощ. Обещала…