Наталья Андреева - Кара небесная, или Стикс-2

– Я в курсе, – отводит глаза полковник.

– И отказываться от них не собираюсь. Я готов выступить на суде свидетелем обвинения. Если таковой состоится.

– Вот как? – В глазах у полковника осуждение. – Что ж, это разумно. Значит, обвинение в похищении с тебя снимается. Если, конечно, она это подтвердит. Задержанная. Что является гражданкой Тимофеевой.

– Она сейчас дает показания.

«А ты, значит, шкуру свою спасаешь», – взглядом сказал полковник. А вслух:

– Если все так, как ты говоришь, мы подумаем о том, чтобы прекратить внутреннее расследование. Тем более что инцидент с дракой в ресторане исчерпан. Пострадавший забирает свое заявление. Он нам звонил.

– Так что? Я могу идти?

– Ну, раз ты увез из больницы не Тимофееву… Она добровольно с тобой поехала? Эта, как ее…

– Маркина.

– Да, Маркина.

– Абсолютно. То есть абсолютно добровольно. Мы провели вместе пару замечательных дней. После чего она все вспомнила и отбыла по месту жительства. Если я перед кем и виноват, то только перед своей женой. Я, кстати, вез Тимофееву к вам. Хотел добровольно сдаться. То есть сдать ее властям. Я ж понимаю: закон есть закон.

– Что ж, иди.

– Есть!

Руслан, насвистывая, выходит в коридор. Заглядывает в бывший свой кабинет, где пишет показания женщина, задержанная вместе с ним. Он спрашивает:

– Все в порядке?

– Что? – поднимает она голову. – Да. Спасибо тебе.

Серега ловит его у дверей, морщась, говорит:

– Извини, если что не так.

– Ты уже извинился. Там, на шоссе. Я все понимаю: закон есть закон. Ты выполнял приказ. Кстати, куда ее теперь?

– Тимофееву?

– Да.

– На освидетельствование. К психиатрам. А дальше судья будет решать.

– Ну, ладно. Работай, Серый, – хлопает он по плечу старлея. – А мне домой пора.

– Погулял, значит, женщину и сдал? – усмехается Серега. – А какая любовь была! Красивая! Ты теперь к жене, а она либо в тюрьму, либо в психушку.

– А ты меня никак осуждаешь? – прищуривается Руслан.

– Да как-то это… – мнется старлей.

– По-свински, да? Ну, говори!

– Не по-мужски.

– А не пошел бы ты на?..

– Сам напросился, – злится Серега. – Я сказал то, что думаю. Другие еще не то скажут!

– Так будет лучше для нас всех, – напыщенно говорит Серега.

– Вот именно.

Руслан едет к гаражам. Ставит машину и долго собирается с мыслями, прежде чем идти домой. Что сделано, то сделано. Выбор-то был небольшой. Все равно у них с Лесей ничего не получилось бы. Он это понял.

Полдень

– Я могу идти домой? – спрашивает она, поставив свою подпись под показаниями. – Извините, долго не писала, разучилась. Буквы какие-то кривые. Как я раньше-то расписывалась? До амнезии? Ха-ха! Кто бы мог подумать, что в сауне можно так угореть! До потери памяти!

– А как вы себя сейчас чувствуете? – напряженно смотрит на нее сидящий напротив парень.

– Отлично! Но зверски хочу есть.

– Вас покормят.

– Где покормят?

– Сейчас мы проедем в одно место. В больницу.

– Зачем мне в больницу? – удивляется она.

– Небольшая формальность, – говорит парень и прячет исписанные ею листы в папку. – Вас надо осмотреть.

– Ах, формальность! Ну что ж, поехали!

Ей весело. К счастью, все закончилось. И закончилось удачно. Она в Р-ске, ее отпустили. Шрам, правда, на щеке останется. Но зато жива. А со шрамом что-нибудь придумаем. Нет, какая ж дрянь! Та, что на нее похожа! Проворная оказалась! Вот пусть она теперь и выкручивается!

Она пребывает в состоянии эйфории, пока не замечает на окнах решетки:

– Эй! Куда вы меня привезли?

– Успокойтесь. Присядьте.

– Не хочу!

– Вы помните свою фамилию, имя отчество?

– Конечно, помню! Тимофеева я! Олеся Владимировна!

– Год рождения? – спрашивает пожилая женщина в белом халате, что-то записав в медицинскую карту.

– Да что вы ко мне пристали? Я все помню!

Она называет год рождения.

– Быть может, вы все-таки присядете? – вежливо спрашивают ее. – Давайте для начала поговорим о вашем детстве.

– Я не хочу говорить о детстве!

– А о чем хотите?

– Ни о чем! Я хочу домой!

– Вы помните, что произошло в «Лесном»? Вы в состоянии давать показания?

– Я все написала!

– Успокойтесь. Нам надо выяснить, с какого момента вы себя помните, и помните ли вообще. Можно ли вас считать дееспособной.