Милдред Дэвис - Комната наверху

— Но ты же обещала взять платок, — возразила темноволосая девица.

— Подожди еще чьей-нибудь свадьбы, — равнодушно отвечала Дора.

Улыбнувшись темноволосой девушке, Винни порылась в ящиках столика и вытащила щетку.

— Одалживать что-то невесте — дурная примета, — заверила она девицу. — Ты лучше постарайся поймать ее букет. Где твоя расческа Дора?

— И на букет пусть не рассчитывает, — сказала Дора. — Он достанется Хильде.

— Ха, а это что? — спросила Винни. Дора увидела, что рыжеволосая подруга пытается открыть запертый нижний ящик. — Заперт, — Винни усмехнулась. — Я всегда знала, что в твоей жизни есть какая-то мрачная тайна.

Дора наклонилась к зеркалу и принялась рассматривать маленький прыщик на подбородке.

— Зря я вчера ела этот торт, — она нахмурилась. — А ты что, никогда не запираешь ящики, Винни?

Хильда тихонько села на край кровати. Она допила бокал и поставила его обратно на маленький столик. Девушки сновали по комнате, почти не обращая на нее внимания. Только Винни, выйдя из ванной с лаком для волос в руке, остановилась и посмотрела на нее. Захваченная врасплох, Хильда неуверенно улыбнулась и заморгала.

— Да не будь ты потерявшимся щенком, — сказала Винни, и ее обычно резкий голос прозвучал гораздо мягче. — Ты же будешь часто видеться с ней. — Она погладила Хильду по руке и поспешила дальше.

Сквозь мутную пелену, вызванную отчасти выпивкой, Хильда наблюдала за суетой вокруг. Она рассеянно смотрела, как мать заперла чемодан, опустила ключ в сумочку Доры и тихо вышла. Шум в комнате напоминал ровный гул.

Никто, кроме Хильды, не услышал стука в дверь. Прежде чем она успела открыть, Фрэнсис прокричал:

— Эй, ради всего святого, прекратите этот гам!

Теперь и другие услышали его. Симпатичная брюнетка резво вскочила и побежала к двери. Оттеснив Хильду в сторону, она приоткрыла дверь и выглянула в узкую щелочку.

— В чем дело? — с чарующей улыбкой осведомилась она.

— Пусти меня!

— Я не могу тебя пустить. Ты не должен видеть невесту до церемонии.

— Что ж, тогда скажи ей, пусть прекратит все это. Что вообще тут происходит? Шум такой, словно генерал Грант берет Ричмонд.

Фрэнсис попытался просунуть голову в дверь, но брюнетка держалась стойко.

— Ты же не хочешь, чтобы вам всю жизнь не везло?

— А так нам будет везти, что ли? Боже, это похоже на гарем!

— Ты свободный, белый и совершеннолетний, а парадная дверь открыта, — крикнула Дора, не поворачивая головы, потому что Винни причесывала ее. — Винни, ты не видела мои перчатки?

— Конечно, но твой отец сторожит дверь! Давай, поторопись, Дора. Ты три часа возишься. Тут и обезьяна станет красавицей.

— Боже, ты так нетерпелив, — сказала девушка у двери. — Сейчас она будет готова. Подожди.

— Я боюсь, что окончательно струшу, — он схватил девушку за руку и попытался вытащить в коридор. — Составь нам компанию.

— Ты неудачно выбрал время для последнего приключения, — крикнула Винни через плечо. — Нет, я не вижу никаких перчаток. — Брюнетка громко захихикала, высвободила руку и захлопнула дверь.

Гвалт и суета вокруг словно затягивали Хильду в какой-то водоворот. Время от времени она непонятно почему вздрагивала, как от озноба, и потирала плечи. В конце концов она незаметно вышла из комнаты и закрыла дверь.

В коридоре Хильда остановилась и прислушалась. Доносившийся снизу шум смешивался с визгливым смехом в спальне Доры. Крик «Все, кончайте это!» пронесся по коридору, потом раздался хлопок. Дверь в комнату родителей открылась, и шум на миг сделался оглушительным, затем дверь снова закрыли. Незнакомый Хильде человек прошел к лестнице. Он даже не посмотрел на нее.

Передумав, Хильда спустилась по черной лестнице. Она была недовольна своим платьем, то и дело поправляла рукава под мышками. Наконец, заведя руки за спину, девушка расстегнула лифчик прямо сквозь платье. Открыв дверь под лестницей, она заглянула в кухню.

Здесь было пусто. Сполоснув стакан, Хильда осмотрела бутылки на заставленном столе и налила себе немного «Южного комфорта». Виски легко скользнуло в желудок, и она налила еще. Потом пододвинула стул к столу и осторожно села. Почувствовав, что обрела устойчивое равновесие, она удовлетворенно откинулась на спинку и вытянула ноги.

Низкое солнце освещало раковину, полную грязной посуды. Стулья стояли в беспорядке, как будто их то и дело отодвигали с дороги. Грязные стаканы, полупустые бутылки, штопоры и объедки загромождали стол. Тут же валялся заляпанный чем-то фартук.