Ричард Пратер - Джокер в колоде

- Случается.

- Я оказался как бы зажатым в тисках. Довольно странно, ведь выход-то из затруднительного положения был, а я его не видел. За год или два до этого я приобрел Бри-Айленд, намеревался использовать его как место для летнего отдыха. Обстоятельства заставили повернуться лицом к острову, хотя я смутно представлял себе, как перенесу туда свое производство. Да и выглядела затея странной - понимаете, фабрика детского питания в открытом океане...

- Признаюсь, я тоже был удивлен выбором места для строительства фабрики.

- Ах, но идея уже укоренилась в сознании и постепенно эта затея все больше приходилась мне по душе, мистер Скотт. Видите ли, я купил Бри-Айленд почти за бесценок. Остров уже принадлежал мне, когда я задумался над проблемой расширения производства, и, таким образом, вообще не нужно было тратить средства на приобретение земли. Имелась у меня и небольшая яхта, и достаточно было провести незначительную реконструкцию, чтобы она стала идеальным средством транспортировки готовой продукции на материк. Мне даже не пришлось бы платить кому-то за доставку "Па Па".

Я вздрогнул. Каждый раз, когда я слышал это проклятое название, меня почему-то корежило.

- Первоклассный план, мистер Лоример. Вы сказали, что купили остров за бесценок. И сколько же тянет подобный бесценок?

- А?

- Не могли бы вы сказать, сколько реально заплатили за остров?

- Всего двадцать тысяч.

- Паттерсон назвал иную сумму.

- Паттерсон? Это тот человек, что продал мне Бри-Айленд?

- Правильно. И он говорит, что вы заплатили ему сто тысяч зеленью.

- Зеленью? Наверное, вы имеете в виду доллары? Ладно, - раздраженно ответил он, - зеленью, или долларами, я заплатил ему двадцать тысяч.

- Вы в этом уверены?

- Уверен ли? Разве я не знаю, сколько заплатил? И зачем было Паттерсону сочинять, что я заплатил больше? Если он действительно так говорил, многозначительно добавил Лоример, метнув в меня гневный взгляд.

- По-моему, он отвечал за свои слова. О'кей, не будем сейчас таскать эту дохлую кошку за хвост. Может, вы мне скажете, почему у вас на острове собран столь колоритный сброд?

- Сброд?

- Хулиганье, воры и жулики. Например, Луи Грек.

- Луи Грек?

- Луис Н. Греческий. Ваш генеральный менеджер. Скажите еще, что вы с ним не знакомы.

- Ах, мистер Греческий. Как же, я действительно знаю его. Он ужасный, отталкивающий тип.

- Вполне с вами согласен. И если он такой ужасный, отталкивающий, то почему вы приняли его на ключевую должность управляющего?

- Я.., вообще-то я его не принимал.

Интересная раскручивалась история. Дела на фабрике действительно шли хорошо, сбыт расширялся, поскольку и протертая морковь, и богатый витаминами горошек, и прочее пользовалось устойчивым спросом, и так продолжалось до середины 1959 года. Потом у Лоримера возникли проблемы. Трудившиеся у него не состояли ни в каком союзе, он был счастлив, процветал, к тому же выплачивал рабочим приличное жалованье, превышающее среднюю заработную плату. Потом на остров пришли "страшные" на вид типы и взялись за объединение рабочих его завода в профсоюз. Вскоре они потребовали нового повышения заработной платы, и Лоример пошел им навстречу. Далее посыпались требования дополнительных льгот, пенсий, надбавок за сверхурочный, подсобный труд - он согласился выполнить и эти требования. Обычная ситуация - его попросту брали за горло. Оказалось, что один человек властвует и полностью руководит рабочими - они сделали все, что он им говорил; он мог сказать: "Вытаскивайте свои карты", - и тогда они вообще прекращали работу. Кто этот человек - догадайтесь сами. Да, Луис Н. Греческий.

Короче говоря, эта длинная, вполне обычная для наших дней и еще полностью не закончившаяся история обернулась тем, что в декабре 1959 года Греческий вынудил Лоримера взять его к себе на работу на должность генерального менеджера, а вместе с ним - и нескольких его приспешников. Все это, разумеется, делалось во имя труда, мира и благополучия "трудящихся".

Лицо Лоримера исказила болезненная гримаса.

- Это было самое ужасное проявление злой силы. Я чувствовал себя совершенно беспомощным, поскольку не мог получить поддержку от национального союза и уж тем более обратиться за помощью в суд. Несмотря на уступки с моей стороны, я выглядел каким-то чудовищем, ущемляющим условия жизни и права трудящихся. У меня опустились руки. Я заболел. Вам это может показаться глупым, мистер Скотт, но моя мечта пошла прахом.