Ричард Пратер - Проснуться живым

Стоя на толстом лиловом ковре, я посмотрел на Дайну. Ее поныне белые груди казались теплыми, словно их только что вынули из печки.

- У вас вечеринка, а? - осведомился я.

- В общем, да.

Ее огромные карие глаза переместились с моего лица на какую-то точку в паре дюймов ниже моего уха, после чего она вернула их на прежнее место, радостно улыбаясь.

- Держу пари, вы выпивали, - заметил я.

- Конечно. А на что вы держите пари?

- Ну... - Я не успел окончить фразу.

- Хэрро, Шерр!

- Вы привезли нам какую-нибудь одежду?

- А я-то думала, что вас уже нет в живых. Добро пожаловать домой, папочка.

Повернувшись, я увидел румяную Юмико, мелочно-белую светловолосую Бритт и шоколадную черноглазую Лулу.

- Одежду? - удивленно переспросил я. - Нет, все магазины были закрыты. Но около мили назад я проехал мимо фигового дерева...

- Ладно, обойдемся без одежды.

- Кому она нужна?

- Нагота красивее любой одежды, если к ней привыкнуть.

- Так на что вы держите пари? - снова спросила Дайна. - Кстати, хотите выпить? - Она подошла к трем другим девушкам.

- Конечно, - ответил я. - Между прочим, где остальные? Я слышу их голоса, несмотря на музыку, - если это можно назвать музыкой.

- Они плавают в бассейне, - отозвалась Юмико. Она, как я понял, тоже успела выпить.

Все объяснилось в следующие полминуты. После моего ухода десять девушек, придя в восторг от комфорта "хижины" Хэла Принса, обследовали холодильник и морозильник и устроили пикник у бассейна. Вернее, не десять, а одиннадцать, так как Реджина Уинсом присоединилась к остальным и приготовила, по их словам, великолепные гамбургеры.

Позднее кто-то из девушек поставил пластинку, а кто-то еще смешал коктейли, мартини и одно-два до сих пор неизвестных алкогольных изобретения, и девушки приступили к спиртному. Никто не был пьян, но все пребывали навеселе. Все, кроме Реджины Уинсом. Когда дело дошло до выпивки, она осталась в стороне.

- А где Реджина? - осведомился я. - Не думаю, что она тоже купается нагишом.

- Реджина легла вздремнуть. Она не хотела ничего пить, поэтому решила поспать часок-другой.

- Я беспокоюсь об этой девушке. Она слишком много спит. А ведь у нее великолепный потенциал. Итак, Реджина спит, как... Спящая Красавица? А где же принц, который...

Глядя мимо голов девушек, я мог видеть открытую стеклянную дверь в задней стене, за которой находился бассейн с нагретой водой. Сейчас вода, несомненно, была теплой, независимо от того, включен нагреватель или нет. В этот момент через открытую дверь в комнату вошла, поблескивая влажной кожей, низкорослая, но стройная Ронни.

- Привет! - воскликнула она, увидев меня, потом, повернувшись, просунула голову в дверь и что-то крикнула. Я не мог разобрать слов из-за музыки громкой, безумной и невероятно сексуальной, нечто среднего между "Ритуалом по случаю достижения половой зрелости в Перу" и "Учениями пожарной команды в гареме". Что бы это ни было, такое стоило послушать.

Конечно, я не столько слушал музыку, сколько наблюдал за Ронни, которая снова повернулась на сто восемьдесят градусов тропической долготы и широты и направилась к другим девушкам и ко мне.

Почему, позднее размышлял я, мужчина, стоя в двух футах от четырех обнаженных красоток, должен глазеть на пятую, появившуюся в двадцати футах от него? На этот вопрос я не мог найти ответа.

- Смешай Шеллу выпивку, Ронни, - велела Дайна. - Он пьет... - Она посмотрела на меня.

- Бурбон с водой. Спасибо. Только маленькую...

- Двойной бурбон с водой, - прервала Дайна.

Ронни проделала очередной поворот и пошла выполнять поручение.

Через открытую дверь в комнату вошли остальные пять девушек - свет влажно поблескивал на их грудях, животах и бедрах.

Первой появилась Леонор с прилипшими к щекам мокрыми темными волосами, улыбаясь не только губами, но и глазами с длинными ресницами. За ней шла рыжеволосая Тереза, весело подмигивая и что-то говоря, хотя и не по-французски, но и не совсем по-английски. За ней последовала голубоглазая Сильвия - ее волосы цвета дикого меда потемнели от воды, но белозубая улыбка сверкала так же ярко, как прежде. После нее вошла Маргарита с алыми, словно красный перец, губами, тоже лопоча нечто неразборчивое, похожее на треск фейерверка Четвертого июля <���Четвертое июля - День независимости США>. И наконец, знойная брюнетка Эмили, идущая сексуальной покачивающейся походкой, и по какой-то причине, а может и без нее, прикрывая ладонью одну из твердых округлых грудей.