Валерий Нечипоренко - Ловчий

Я стал жертвой закулисной борьбы двух политиканов («поли» от слова «политика»).

Два кречета дрались, а помер комар.

Снова не то. Не мог Капитоныч знать, что я выйду из квартиры Касаева до ожидаемого звонка.

Впрочем, причина уже не играет роли. На часах — без десяти двенадцать. А это означает, что я засветился как сигнальная ракета.

Касаев, скорее всего, уже позвонил в милицию: человек исчез! Но вот его «дипломат». Может, что-то, связанное с конкурентами? Этот сибиряк говорил о внедрении на северо-западный рынок. Не иначе, нашла коса на камень.

Ну а если мой «дипломат» вскроют (что, вероятнее всего, уже произошло), то обнаруженные в нем досье и липовые копии платежек ставят жирный крест на моей акции.

Представляю, какие горькие складки пролягут в уголках губ Касаева, с какой решимостью он сожмет кулаки!

Что последует за этим, догадаться нетрудно. Через два-три дня Касаев разразится в «Невской радуге» сенсационной статьей. Что-нибудь вроде бойтесь данайцев, дары приносящих. Любопытно, какую из поговорок он выберет на этот раз? Не узнавай друга в три дня, узнавай в три года?

Но даже если редактор «Невской радуги» побоится дать дорогу взрывоопасной статье, Касаев пристроит ее в другом издании, а заодно запустит основной компромат на КЭПа.

Ну а реакцию КЭПа представить еще проще.

«Димыч, ты страшно меня подвел. Извини, но эти твои путаные ссылки на некое загадочное похищение попросту смешны. Неужели ты всерьез надеялся, что я клюну на эту лажу? Скажи уж честно, за сколько ты меня продал и кому?»

Я обречен.

Я проиграл свою судьбу. Удача подразнила меня точно так же, как я дразнил Касаева большим заработком, а после вильнула хвостом и ускакала прочь, зашвырнув меня в каменный мешок.

Посмотри на тех, кому хуже, предлагал милейший Пименов. Мне смотреть не на кого. Я крайний. За мной пустота.

Кто бы ни были мои похитители, борьба потеряла всякий смысл.

Внезапно я успокоился.

Мне вспомнилась восточная сказка о хане, который посылал аскеров сдирать налоги с подданных, а после любопытствовал: как те реагируют? Плачут! Дерите еще! Снова плачут! Берите! А теперь? Смеются. Ну, раз смеются, значит, и вправду лишились последнего.

Так и мне: оставалось только смеяться.

С наружной стороны загрохотал металлический засов.

В камеру вошел тот самый веселый толстяк, следом — долговязый субъект, чья физиономия доказывала, что ее носитель не лишен склонности к садизму.

Они встали по разные стороны двери, многозначительно поглядывая на меня.

Через дверной проем виднелся участок коридора с отсыревшей, местами облупившейся штукатуркой, тускло освещенный невидимым мне источником. Очевидно, я находился в каком-то нежилом здании.

Но вот в дальнем конце коридора раздались неторопливые шаги. Приближался некто, уверенный в своем могуществе.

Сначала я увидел тень, которая удлинялась, истончаясь при этом, затем носок коричневой туфли, затем кряжистую фигуру.

Человек вошел в узилище, приблизился ко мне и остановился, широко расставив ноги и сцепив руки за спиной.

— Ну что, узнал, сука? — недобро спросил он.

Как же мне было не узнать его, типа, с которым связан мой единственный прокол! И хотя с той поры минуло пять лет, мне не пришлось напрягать память.

Да, это он, минотавр с чугунной башкой на бычьей шее, вдавленной в литые, ссутуленные плечи, с бешеным взглядом черных зрачков, бездонно черных на фоне кроваво-желтых белков.

Это он, Яков Дырда, по кличке «Яша-Бизон», дикий вепрь, первобытный ящер с одной извилиной в мозжечке, крутой бизнесмен из среднестатистического волжского города, чьи дела я пытался расстроить в пользу Михаила Хнуева, приятеля КЭПа по бывшему комсомолу.

О, это была эпопея!

Комбинацию я практически довел до конца, и все получилось бы превосходно, если бы не этот идиот Хнуев, недаром носивший непечатное прозвище.

А закончилось все скверно. Яша-Бизон пристрелил Хнуева и собирался проделать то же самое со мной, но нарвался на милицейскую засаду и был схвачен. Закатали его на полную катушку.

Мне рассказывали, что Бизон поклялся расправиться со мной, предав лютой казни, но я полагал, что за время отсидки он несколько остынет. Да и сидеть ему полагалось еще лет пять, если не больше.

И вдруг я оказываюсь у него в лапах! И где? Здесь, в Питере?!

Он, дегенерат и кретин, вторично ломает мои планы. Ловит на дешевый приемчик. Как будто среди моих противников не было достойных, творчески одаренных персонажей. Даже обидно как-то.