Марина Серова - Забавы высших сил

– С ним уже и так все сделано. Ты теперь поспеши к Осипенко.

– Ты меня не учи, – огрызнулся он. – Это я и без тебя знаю.

– А чего тогда спрашиваешь? И чем это ты недоволен? – сделала я удивленный взгляд. – Я, как обычно, за тебя провела колоссальную работу, а ты еще и возмущен.

– За меня?! Да мне это ни разу не уперлось! Скажи лучше, что я тебе помогаю каждый раз твои гонорары отрабатывать.

– Ну хорошо. Спасибо, – театрально поклонилась я.

В финале нашей очередной перепалки мы расцеловались в щечки и, пообещав друг другу скорую встречу на приватной территории, расселись по своим машинам.

Оказавшись за рулем, я не сразу включила стартер. Мне нужно было немного времени, чтобы решить, что делать дальше. И я решила. Покопавшись в своей памяти, набрала номер телефона Маргариты Постниковой. Той самой женщины, которая, по словам Анастасии Валентиновны, родила ребенка не от Аркадия. Мне повезло, поскольку к телефону подошла именно она и, когда я ей представилась по форме и без обмана, дала согласие на немедленную встречу. Она сказала, что как раз собирается гулять с дочкой и мы можем увидеться у них во дворе. Пусть хотя бы эта встреча будет приятной, подумала я, трогаясь с места.

Заехав в нужный двор, я сразу заметила худощавую молодую женщину в сером плаще, медленно катившую перед собой ярко-красную «сидячую» коляску. Припарковавшись возле чьего-то гаража, я направилась к Маргарите.

– Добрый день, вы Маргарита Постникова? – на всякий случай уточнила я, рассматривая не столько ее, сколько внешность ребенка.

Надо заметить, что девочка была точной копией Аркадия Костромского. Те же большие голубые глаза. Светлые кудряшки, выбивающиеся из-под розовой вязаной шапочки. И, несмотря на младенческий возраст, довольно правильные черты лица. Вернее, личика. Девочке, на мой взгляд, еще не было года. Хотя я не очень разбираюсь в возрасте детей. Девочка внимательно меня рассматривала. А затем зафиксировала взгляд на крупной металлической пряжке на моей сумке и потянулась к ней ручкой. Ее она явно заинтересовала больше, чем я.

– Да. А вы Татьяна Александровна Иванова? – улыбнувшись, в свою очередь уточнила Маргарита.

На вид ей было около тридцати лет. Без единого грамма косметики на лице, брюнетка с усталым взглядом темно-зеленых глаз и тонкими губами. Внешность довольно аристократическая, но одета, я бы сказала, убого. Оно и понятно, денег у неработающей женщины без мужа едва хватает только на ребенка. Наверняка вся надежда только на мать, с которой, по словам Анастасии Валентиновны, они живут совместно.

– Она самая. Простите, как вас по отчеству?

– Игоревна. Но можно просто Рита.

– Тогда я просто Таня. А дочку вашу как зовут?

– Верочка, – тепло улыбнулась Постникова, заботливо надевая поверх ее шапочки капюшон синего невзрачного комбинезона.

– И сколько ей? – решила я проверить свои предположения относительно возраста ребенка.

– Десять месяцев. Вчера как раз исполнилось.

– Ну, поздравляю. Совсем большая девочка. Я смотрю, она у вас спокойная.

– Да, слава богу, тут мне повезло.

Между тем Верочка все старалась дотянуться до заинтересовавшей ее пряжки, и я сделала шаг ближе. Она попыталась схватить ее, но варежка на малюсенькой руке скользила и мешала это сделать. Но Верочка не отчаивалась, продолжая делать попытки снова и снова.

– Настоящая женщина, – усмехнулась я, наблюдая за действиями девочки, и, посчитав, что все формальности по восхвалению ребенка соблюдены, решила приступить к намеченному разговору. – Рита, я, как вам уже сказала по телефону, работаю на известную вам Костромскую Анастасию Валентиновну. Но не сказала, по какому поводу. Так вот, может быть, вам это, конечно, безразлично, и я вас прекрасно в этом пойму, но хочу задать один вопрос. Вы в курсе, что Аркадий Костромской недавно погиб?

– Что?! – воскликнула Маргарита, машинально прижав ладонь к груди.

– Да. Это произошло четырнадцатого сентября. Его сбили машиной. Он умер на месте.

Глаза Маргариты наполнились слезами, и я поняла, что она до сих пор любила этого человека, несмотря на его предательство. Возможно, даже надеялась, что он в конце концов одумается и вернется к ней. И вот теперь я своей страшной новостью разом оборвала эту надежду. Честно признаться, я этого не ожидала. Вот если бы со мной кто так поступил, я бы ответила, что мне на это наплевать. И уж ни за что бы не прослезилась… Наверное.