«Умерла Аня Железнова, маленькая дочка Шуры. Утром, когда мы подошли кроватке, где спали обе девочки, мы обнаружила рядом с мирно спящей Лениной малышкой посиневший трупик Анечки. Пока Шура билась в истерике, я приняла решение: поменять детей. Пусть „умрет“ Ленина дочь. А Аня останется жить со своей „матерью“ — все равно Лена не жилец. Сначала Шура была в шоке, она не соглашалась хоронить свою Аню под чужим именем (которого, собственно, и не было — я не удосужилась дать своей внучке имя), но потом, когда я посулила ей комнату и денежную компенсацию, согласилась. Так я избавилась от Сережиной дочери!»
Лена выронила тетрадь из потерявших чувствительность рук. Ей показалось, что она умирает: конечности налились свинцовой тяжестью, дыхание перехватило, в груди встал ком, сдавив легкие так, что нечем было дышать.
— Почему ты мне не сказала об этом раньше? — с мягким укором спросил Сергей. — Я имел право знать…
Едва справившись с удушьем, Лена прошептала:
— Сначала я не хотела на тебя давить, а потом уже было не важно — ведь моя дочь умерла…
— Она жива, Леночка… И она перед тобой…
Елена подняла красные от невыплаканных слез глаза, заглянула в тревожное лицо девушки. Отметила, что у нее действительно такие же черты, как у нее, и Сергеева привычка морщить лоб. А вот уши бабушкины. Мягкие «кудрявые» ушки с загибающимися мочками были фамильной чертой Шаховских.
Аня робко улыбнулось, и тут оказалось, что улыбка у нее тоже Элеонорина: широкая, открытая. И на правой щеке ямочка, точно, как у бабки.
— Доченька… — прошептала Лена, раскрывая объятия.
— Мамочка, — выдохнула Аня, бросаясь в кольцо ее рук.
Ком в Лениной груди тут же растаял, а из глаз брызнула жгучие, горячие, крупные, как капли дождя слеза — слезы счастья.
Аня пришла устраиваться на работу в цветочный магазин с двухнедельным опозданием. Но, не смотря на это, Вениамин Антонович, с удовольствием взял ее в штат, и нисколько об этом не пожалел. Чуть позже Аня продала браслет с бриллиантами и сапфировые серьги, купила на полученные деньги двухкомнатную квартиру в хорошем районе и подержанный автомобильчик «Форд Ка». Еще она поступила сразу в два учебных заведения: в институт, где изучает тонкости ландшафтного дизайна, и в школу флористов. Аня очень изменилась внешне — благодаря Игорьку, к которому она ходит, как положено, раз в месяц, стала настоящей Золотой Леди: стильная, красивая, умело подкрашенная девушка в плаще как у Тринити, теперь в ней никто бы не узнал ту невзрачную тетеху в затрепанном пальтеце.
Елена Бергман сразу после скандала, устроенного прессой вслед за арестом ее мужа, подала в отставку. Забрав собаку Дулю, она уехала из Москвы. Теперь она живет на берегу Балтийского моря в прелестном городке с чудным названием Светлогорск. Весной, пока было холодно, она проводила время у камина с книгой, а с наступлением тепла, стала много гулять, собирать янтарь и мастерить из него незатейливые украшения. Один браслет, сделанный с особой любовью, она собирается подарить дочери — она обещала навестить Елену в начала августа.
Сергей продал свой подмосковный особняк, зато расширил и обустроил Солнечногорский. Теперь, когда его семья увеличилась втрое (если не считать старой брехливой Дули), имеющихся десяти комнат явно было маловато.
Эдуард Петрович сбросил сорок килограмм и стал похож на чуть постаревшего Джоржа Клуни. Липосакция для этого не понадобилась — худел Вульф по мудреной китайской системе, помогала ему в этом миленькая азиатка по имени Ли-янг. И чем стройнее становился Эдуард Петрович, тем больше разувалась Ли-янг, а через девять месяцев — Новицкий к тому времени влезал в 52 размер одежды — китаянка родила здоровенького мальчика, которого счастливый отец назвал Брюсом, в честь единственного почитаемого им азиата.
Алекс Бергман скончался в камере предварительного заключения от сердечной недостаточности. В естественности его смерти никто не усомнился.
Ева на очередной тусовке познакомилась с бывшим продюсером своего брата Дусика. Шоу-бизнесмен пришел туда не один, а со своим любовником — роскошным бурятским козликом. К концу вечера Ева вернула последнего в лоно гетеросексуалов (соблазнив его дважды: сначала в прихожей за вешалкой, потом в саду под акацией), а первого сделала своим продюсером. Уже через два месяца Еву Новицкую показывали по ящику чаще, чем президента Путина, ее дебютный сингл занял первую строчку хит-парада, ее ноги признали лучшими в России, а ее саму самой отпетой сукой российской эстрады.
Читать дальше