Джеймс Чейз - Ты только отыщи его…

Я прошел по коридору и заглянул в небольшую спальню: двуспальная кровать, ненаправленная, с грязными простынями, засаленной подушкой, по полу разбросана одежда, на розетке висит нестиранная рубашка. Пол был усыпан табачной крошкой, а от вони в комнате я чуть не задохнулся.

Я попятился и прошел в гостиную. У нее тоже был такой вид, как будто в ней какое-то время жила свинья. Под окном стояла большая кушетка, у камина — два кресла. Вся мебель была грязной донельзя. На столике — шесть винных бутылок, три из них — пустые. На пыльной каминной доске — ваза с увядшими гвоздиками. Стены заляпаны жирными пятнами, на полу — табачный пепел.

На одном из подлокотников кресел примостилась большая пепельница с окурками. Три окурка были от манильских сигар. Я взял один и осмотрел. Он показался мне в точности похожим на тот, что я нашел на вершине утеса. Я положил его в карман, оставив два других.

У одной стены притулился старенький письменный стол, заваленный пожелтевшими газетами, киношными журналами и фотографиями обнаженных девиц.

Я принялся открывать ящики стола. Большинство из них были забиты всяким хламом, который скапливается у неряшливого мужчины, но в одном из нижних ящиков я обнаружил новенькую сумку, из тех, что авиакомпания «Транс-уорлд эрлайнс» выдает пассажирам для ручной клади. Я вытащил ее из ящика, раскрыл застежку и заглянул внутрь.

В сумке ничего не оказалось, кроме скатанного в комок кусочка бумаги. Я разгладил его и увидел, что это дубликат обратного билета из Рима в Нью-Йорк, датированного четырьмя месяцами раньше и выписанного на имя Карло Манкини.

Несколько секунд я стоял и смотрел на билет, мой мозг лихорадочно работал.

Вот доказательство того, что Карло был в Нью-Йорке до того, как Хелен улетела в Рим. Ну и что? А встречались ли они в Нью-Йорке?

Сунув билет в бумажник, я положил сумку на место.

Хотя я провел в квартире еще полчаса, больше ничего интересного не нашел, как не нашел и своей записки Хелен.

Выйти снова под дождь, на свежий воздух оказалось облегчением.

Сарти был очень встревожен.

— Заставляете меня нервничать, — сказал он. — Вы пробыли там чересчур долго.

Голова у меня была слишком забита всякими мыслями, чтобы еще переживать из-за его нервов. Сказав ему, что в десять утра буду в Пресс-клубе, я ушел.

Вернувшись к себе, я послал следующую телеграмму Джеку Мартину, репортеру судебной хроники нью-йоркской «Вестерн телегрэм»:

«Сообщи все, что сможешь найти, о Карло Манкини: темноволосый, грубоватые черты лица, широкоплечий, высокий, на подбородке белый зигзагообразный шрам. Позвоню в воскресенье. Срочно. Досон».

Мартин знал толк в своем деле. Если для визита Карло в Нью-Йорк был какой-то повод, ему наверняка об этом известно.

На следующее утро в десять я вошел в Пресс-клуб и спросил швейцара, не ждет ли кто меня.

Швейцар сказал, что в кофейном баре сидит какой-то джентльмен. По тону его я понял, что слово «джентльмен» он употребил просто из вежливости.

Сарти сидел в углу и, уставившись в стену, вертел в руках шляпу.

Я провел его к месту поудобней и усадил. Он положил на свои толстые колени кожаную папку. Исходивший от него чесночный дух мог свалить быка.

— Ну, что у вас?

— Следуя вашим указаниям, синьор, — заговорил он, отстегивая застежки на папке, — десять моих лучших людей занимаются прошлым синьорины Чалмерс. Я все еще жду их донесений, но мне тем временем удалось получить довольно большую информацию из другого источника. При подобных расследованиях на свет божий всегда всплывают неприятные факты. Чтобы подготовить вас к тому, что содержится в моем донесении, я хотел бы вкратце сообщить вам, что я обнаружил.

Поскольку я уже много знал о Хелен, я нисколько не удивился, что он и его люди сделали подобные открытия.

— Валяйте, — сказал я. — Мне более или менее известно, что вы мне скажете. Я предупреждал вас, что дело конфиденциальное. Синьорина была дочерью весьма влиятельного человека, и надо соблюдать осторожность.

— Я отдаю себе в этом отчет, синьор. — Вид у Сарти стал еще несчастней. — Я надеюсь, вы понимаете, что лейтенант Карлотти работает в том же направлении, что и мы, и очень скоро вот эта информация, — он похлопал по папке, — будет и у него. А точнее — через три дня.

Я вытаращился на него.

— Откуда вы знаете?

— Я полагаю, вам известно, что синьорина была наркоманкой? — сказал Сарти. — Отец давал ей очень мало денег, а для покупки наркотиков ей требовались значительные суммы. Я с сожалением вынужден сообщить вам, синьор, что с целью достать деньги она шантажировала ряд мужчин, с которыми вступала в близкие отношения.