Джеймс Чейз - Ты только отыщи его…

— Мне двадцать четыре, я не дитя, и такая жизнь меня вполне устраивает.

— Зачем вы все это мне рассказываете? Что может помешать мне послать телеграмму вашему отцу и сообщить ему, что тут творится?

Она покачала головой.

— Вы этого не сделаете. Я говорила с Джузеппе Френци. Он очень высокого мнения о вас. Иначе я не привела бы вас сюда.

— Ну и зачем же вы привели меня сюда?

Она посмотрела на меня так, что у меня перехватило дух. В ее взгляде безошибочно угадывалось поощрение, приглашение к любви.

— Вы мне нравитесь, — сказала она. — Итальянцы очень утомляют. Они такие настойчивые, такие грубые. Я попросила Джузеппе привести вас на вечеринку, и вот мы здесь.

Не думайте, будто я не испытал искушения. Стоило встать, заключить ее в объятия, и все пошло бы как по маслу. Но все это выглядело слишком уж по-деловому, и такое отношение со стороны девушки обескураживало меня. Кроме того, на карту была поставлена моя работа, а место значило для меня гораздо больше, чем это баловство. Я встал.

— Все ясно. Уже поздно. Мне надо еще поработать перед сном. Я пойду.

Она сжала губы, глядя на меня.

— Не можете же вы так вот просто взять и уйти. Вы же только что пришли.

— Простите. Я должен идти.

— Значит, остаться вы не хотите?

— Хочу или не хочу, но я этого не сделаю.

Она подняла руки и провела пальцами по волосам. Это, вероятно, самый притягательный жест, который может сделать женщина. Если у нее соответствующие формы, да еще когда она смотрит на мужчину, как смотрела на меня Хелен, устоять очень трудно. Но я все же устоял.

— Я хочу, чтобы вы остались.

Я покачал головой.

— Мне действительно надо идти.

Она посмотрела на меня долгим, изучающим взглядом, безо всякого выражения, затем пожала плечами, опустила руки и встала.

— Ну что ж, раз вы так решили… — Она подошла к двери, открыла ее и шагнула в холл.

Я последовал за ней и взял шляпу, которую оставил там на стуле. Она открыла входную дверь, выглянула в коридор и отступила в сторону.

Мне очень не хотелось уходить. Пришлось чуть ли не выталкивать себя в коридор силой.

— Может, как-нибудь вечерком вы не откажетесь пообедать со мной или сходить в кино?

— Было бы очень мило, — вежливо ответила она. — Спокойной ночи.

Она одарила меня какой-то отрешенной улыбкой и закрыла дверь у меня перед носом.

На этом дело, конечно же, не кончилось. А жаль: отношения между мужчиной вроде меня и девушкой вроде Хелен непременно рано или поздно осложняются.

Я пытался выбросить ее из головы, но безуспешно. Я вспоминал выражение ее лица в тот момент, когда я уходил от нее, и оно не давало мне покоя. Я знал, что напрашиваюсь на неприятности, но в ней была некая притягательность, на фоне которой любые беды казались чепухой. В моменты отрезвления я убеждал себя, что для меня она яд, а в менее трезвые мгновения говорил себе: ну и что?

В последующие пять или шесть дней я думал о ней постоянно. Я не сказал Джине, что повстречал Хелен на вечеринке, но Джипа обладает каким-то смущающим меня умением более-менее верно угадывать, о чем я думаю, и я несколько раз замечал, как она озадаченно и пытливо смотрит на меня.

На шестой день я уже, можно сказать, был конченый человек. Я так много думал об этой светловолосой славной девушке, что обнаружил полную неспособность сосредоточиться на делах. Я решил немного снять напряжение и, вернувшись к себе домой, позвонил ей.

Трубку не снимали. В течение вечера я звонил трижды. На четвертой попытке, часа в два ночи, я услышал, как трубку наконец сняли, и ее голос произнес:

— Алло?

— Это Эд Досон, — сказал я.

— Кто-кто?

Я улыбнулся в трубку. Это было уж слишком. Я понял, что она интересуется мною не меньше, чем я ею.

— Позвольте мне освежить вашу память. Я тот парень, который заправляет римским корпунктом «Вестерн телегрэм».

Тут она засмеялась.

— Привет, Эд. Это уже лучше.

— Мне одиноко, — сказал я. — Могу ли надеяться, что мы куда-нибудь сходим завтра вечером? Если у вас не намечается ничего лучшего, мы могли бы пообедать у Альфредо.

— Подождите минуточку, ладно? Мне нужно заглянуть в свою записную книжицу.

Я подождал, зная, что меня хотят проучить, но мне было все равно.

— Завтра вечером не могу. У меня свидание.

Мне бы следовало сказать, что это очень плохо, и положить трубку, но я уже слишком влюбился.

— В таком случае, когда мы можем это устроить?

— Ну, я свободна в пятницу. До пятницы было еще три дня.