Фридрих Незнанский - Высший класс

— Вот так бы сразу и сказал, — наставительно произнес Турецкий. — Конечно, нужна, так ей и скажи: мол, еще недельку… Хватит тебе недельки-то?.. Ну вот, еще недельку, мол, придется побыть здесь, поскольку следователь Генпрокуратуры по особо тяжким — человек крайне занятой и раньше чем через недельку опросить ее не в состоянии!

— Саня, ты — настоящий друг! — с чувством произнес Юрий Петрович и поспешно поднялся с кресла. — Я прощаю вам с Грязновым все, включая ваши будущие пакости!

Александр Борисович удовлетворенно кивнул и вдруг, припомнив что-то, хихикнул:

— Юр, погоди… Сказать тебе, какая участь поджидает холостяков двадцать первого века?..

— При чем тут… И какая?

— Мы тут разбирались в делишках Бороды и прелюбопытную штуку выяснили: древнее-то ремесло, оказывается, тоже на месте не стоит! Этот хрыч отмороженный освоил передовую технологию, с чего и сумел поиметь уже трижды немереное количество бабок! Сдавал внаем на любой срок, но не менее чем на пять Лет, жен всем, кто так и не отыскал свою половину…

— Не понял… — Адвокат потряс головой. — Это ты что, вип-проституток, что ли, имеешь в виду?

— Куда этим девицам до того, что я имею в виду! Нет, ты вот представь: открываешь, значит, какую-нибудь газетенку. Хотя нет, Борода такого рода объявления помещал в дорогих глянцевых журналах…

Короче, мол, если вы богаты и холосты и не можете при этом обрести свою половину, мы вам поможем воплотить мечту в действительность. С полной гарантией, что будущая супруга будет красива, предана вам душой и телом, верна хоть десять лет подряд и способна к деторождению — на случай, если вам понадобится потомство… А самое невероятное — ежели наскучит, с разводом проблем тоже никаких…

— Что за бред?! — Адвокат снова опустился в кресло. — Жены по контракту, что ли?

— И на любой вкус! — хохотнул Турецкий. — С оговоренным сроком верности и преданности, высокооплачиваемые! А бред это только для нас с тобой, Юра. Говорят, на Западе сия услуга уже некоторое время имеет место быть. А в нашем родном отечестве Ильичев — первый, можно сказать — передовик производства! Вот только развернуться как следует мы ему не дали.

— И слава богу! Ты меня, конечно, потряс, но я все-таки пойду…

Но прежде чем окончательно покинуть кабинет Турецкого, Юрий Петрович все-таки набрал свой домашний номер. Александр Борисович немедленно сделал вид, что обнаружил на столе какую-то срочную бумагу, в которую и погрузился полностью. Однако смысла разговора Гордеева с неведомой ему пока что Миланой не упустил. И совсем не удивился, когда адвокат, завершив разговор, повернул к нему сияющую физиономию:

— Сань, представляешь, она попросила меня купить продукты! Милана собирается приготовить праздничный ужин — в честь Рождества, говорит, у них так положено!.. Главное, насчет того, чтобы неделю пожить в Москве, нисколько не расстроилась: говорит, только, мол, маме нужно послать телеграмму… Все, Сань, пока… Слушай, а может, вы со Славкой — того?.. Я имею в виду ужин…

— Вижу, тебе не терпится похвастаться перед нами этим сокровищем, — усмехнулся Александр Борисович. — Может быть, и заедем… Ненадолго! Думаешь, у нас со Славкой Новый год был праздничным?.. Кстати, подкидываю идею: через неделю как раз Старый Новый год. Так что — вот тебе повод уговорить эту красавицу задержаться еще на парочку дней. А там, глядишь, ты и наберешься наконец храбрости.

— На что?

— Угадай с одного раза, Юра! Жениться тебе пора, вот на что… И не гляди на меня такими страшными глазами. Как человек женатый, могу тебе сказать, что…

Но закончить свою мысль Александр Борисович не успел, поскольку адвокат, сердито глянув на Турецкого, поспешно покинул его кабинет.

И почти сразу же на столе Александра Борисовича зазвонил телефон.

— Слушаю вас! — Турецкий все еще улыбался под впечатлением от общения с Гордеевым, столь явно и неожиданно влюбившимся.

— Не нас, а меня, — вздохнул по ту сторону провода пребывавший совсем в ином расположении духа Грязнов-старший. — Это во-первых.

— А во-вторых?

— Слушай… Юра у тебя еще не был? А то он пропал куда-то: мобильный отключен, а по домашнему ни с того ни с сего какой-то женский голос отвечает.

— Про голос — отдельная песня, — ухмыльнулся Турецкий. — А что касается Петровича, так он ушел от меня буквально минуту назад. Вернуть?

— Не надо! — всполошился Вячеслав Иванович. — Сперва подготовься, а потом уж с ним поговоришь… На этот раз ты! Не все же мне к нему колеса подкатывать?! К тому же я для него — главный обвиняемый по делу об испорченном Новом годе.