Леонид Звмятин - Смерть приходит в розовом

Допрос был прерван, когда приехала «скорая», вызванная для моей супруги.

— Сильное нервное потрясение, — констатировал состояние Татьяны человек в белом халате. — Можно поместить на несколько дней в больницу.

Маврик недовольно поморщился и даже легонько помотал головой. Скорее, под влиянием этого протестующего жеста следователя врач поменял свое решение:

— Впрочем, ничего страшного, дайте любое успокоительное, можно даже алкоголь.

Последнее предписание было выполнено тотчас. Тамара принесла наполненный до краев фужер. Татьяна выпила водку, как воду в жаркий день, большими глотками. Ее расширенные глаза поочередно застывали на окружающих, на обстановке, она будто заново познавала мир. На щечках проступил румянец. Вдруг она начала кого-то выискивать. Уставилась на меня. Две слезинки скатились к подбородку. Послышался всхлип.

— Ему же больно, — пожаловалась она, не сводя с меня глаз.

— Кому? — машинально вырвалось у меня.

— Зачем ты это сделал? — с очередным всхлипом спросила она.

— Дайте ей еще водки, — услышал я голос следователя и следом увидел его перед собой.

— Отойдем в сторонку, — попросил он. — Мне нужно задать вам несколько вопросов.

Он был нетерпелив и, как только мы уединились, ошарашил меня:

— Выходит, жена видела вас в момент выстрела.

— С чего вы взяли? — опешил я.

— С ее слов.

— Она же в полуобморочном состоянии, не может адекватно воспринимать действительность. Для нее все сместилось во времени и сжалось до предела того страшного мига, а вы пользуетесь этим вопреки всем процессуальным нормам, — с гневом возразил я.

— Что вы знаете о следственных методах и процессуальных нормах? — с насмешкой произнес он в ответ и хмыкнул.

— Кое-что, — я засунул руку в карман и вынул удостоверение. Пока дознание шло по горячим следам и дело не доходило до протокольных тонкостей, я не козырял местом своей работы. Но вот вынужден сделать.

— Вон как, уголовный розыск! — он еще раз хмыкнул, но уже без сарказма. — Тогда, пожалуйста, еще раз, но только подробнее: что привело вас сюда и все о дальнейшем ходе событий.

Я рассказал, как он и требовал, без утайки, почти досконально описывая каждый свой шаг. Промолчал лишь об увиденной мною в просвете женщине в розовом, ибо почему-то посчитал, что усугублю этим положение: он примет мои слова за выдумку, за стремление отвести подозрение от Татьяны.

Его явно не устраивало в моем рассказе лишь одно: нахождение оружия на момент преступления, ибо оно было принято приехавшими оперативниками от меня, а я настаивал на том, что убийца сначала выстрелил в жертву, а затем вложил пистолет в руки моей жены. Конечно, на его месте и я сомневался бы в предположениях, выдвинутых другими. Тем более, это не мог никто подтвердить. Остальные свидетели в один голос заявляли, что оружие находилось у Татьяны и затем во избежание неприятностей перекочевало ко мне. Они говорили то, что видели.

Водка оказалась действенным лекарством: истерика у Татьяны прошла, и она стала вполне адекватно воспринимать реальность. Этим сразу воспользовался Маврик, несмотря на мой протест по поводу преждевременности допроса. Тогда я попытался добиться разрешения поприсутствовать, на что он заметил:

— При виде вас она может замкнуться.

И все же я настоял на своем. Татьяна не замечала меня, так как я находился у нее за спиной. Да мне и не так важно было видеть выражение ее лица, основное — слова.

— Расскажите, как все произошло, — начал Маврик мягким голосом, похожим на умоляющий.

— Я и Валерий Васильевич… — она запнулась.

— Продолжайте, пожалуйста, — следователь — сама любезность. В кого только не перевоплотишься, дабы вызнать истину.

— Мы присели в беседке, говорили о пустяках. Он начал преподносить мне комплименты. Было приятно слышать нежные слова. Он опустился передо мной на колени и стал целовать мои руки. Я видела его глаза… — Татьяна вновь запнулась и смахнула пальчиками слезы. — В них стояли восхищение и любовь. А потом вдруг взгляд превратился в удивленный и следом в нем появился ужас. Лицо исказилось до неузнаваемости, и тут рядом с моей головой прозвучал хлопок. Боже!

— Вы видели, кто стрелял?

Татьяна молчала, уткнувшись в ладони.

Маврик приблизился к ней и сделал, в его понимании, некий психологический жест: успокаивающе провел рукой по волосам Татьяны и повторил вопрос.

— Нет, не видела, — и она затрясла головой.

— Может быть, это был ваш муж?