Чингиз Абдуллаев - Проступок сыщика

– И поэтому сын так редко здесь появляется, – закончил за своего друга мысль Вейдеманис.

– Насчет телефонов ты все помнишь? – спросил Дронго. – Уже завтра утром нужно проверить, кому именно мог звонить Чалмаев в тот вечер. Желательно по минутам. И почему, отпустив всех сотрудников, он остался в доме, а потом выходил, чтобы разговаривать не из дома. Чего он боялся?

– Мы все проверим через телефонную сеть. Сделаем запрос. У нас там работают надежные люди, – заверил друга Вейдеманис.

– Или купите информацию, – предложил Дронго, – включите потом эту взятку в счет для господина Трегубова.

– Благородный эксперт, который предлагает такие неблагородные дела – дать взятку.

– Нельзя рыться в дерьме и не испачкаться, – недовольно заметил Дронго, – и учти, что сведения нужны как можно быстрее.

– Кстати, ты понял, о ком они говорили? Невысокого роста с длинными руками? Кто этот сотрудник?

– Игорь Богданов из «Истока», – вспомнил Дронго. Он достал мобильный телефон, набрал номер Иджили.

– Добрый вечер, госпожа Батаева, – вежливо поздоровался он.

– Здравствуйте, – ответила она, – я рада слышать ваш голос.

– Я тоже рад, – сказал эксперт, – но увы, я меркантилен, как все мужчины. И у меня к вам конкретное дело по вашей работе.

– Вы прекрасно знаете, что мне очень приятно вас слышать. И я готова выполнить любую вашу просьбу, – ответила Иджиля.

– У вас в компании работает Игорь Богданов.

– Да, я его знаю. Сегодня вы с ним встречались. Он работает обычно на пару с Мурадяном.

– Верно. Но сегодня он мне ничего не сообщил. А вечером дочь господина Трегубова, дачу которого они проверяли, вспомнила, что они что-то нашли в кабинете ее отца, но Чалмаев сказал, что хозяин в курсе. Теперь выясняется: хозяин вообще не был в курсе всего происходившего. Поэтому у меня к вам просьба. Может, вы могли бы каким-то образом негласно выяснить у господина Богданова, что именно произошло на даче Трегубовых и о чем он нам не рассказал?

– Я все поняла. Сделаю обязательно. Уже прямо завтра. Можете не беспокоиться, он мне все расскажет.

– Не сомневаюсь, – откликнулся Дронго. – До свидания, Иджиля, и спасибо за все. И не считайте меня таким меркантильным.

– Не считаю, – рассмеялась Батаева. – Когда вы приглашали меня на обед, вы еще не беседовали с Богдановым и не могли знать, что вам понадобится моя помощь. Значит, приглашение было искренним.

– Конечно, – улыбнулся Дронго.

– Я постараюсь узнать все, что вам необходимо, – пообещала Иджиля.

Он убрал телефон в карман.

– У тебя появились знакомые в «Истоке»? – удивился Вейдеманис.

– Это та самая поклонница, о которой я тебе рассказывал, – пояснил Дронго. – Надеюсь, что она все узнает.

До дома Эдгара они доехали быстро. К десяти вечера на дорогах уже не было заторов.

– Телефон, – напомнил Дронго, – мне важно узнать, кому именно в тот день звонил Чалмаев.

– Я помню, – сказал на прощание Вейдеманис.

Вернувшись домой, Дронго прошел в кабинет, уселся за компьютер и начал искать людей, которые были ему нужны. Сведений о Трегубове в Интернете было много. Там указывалось, что он был дважды женат, и назывались девичьи фамилии его жен. Вторая жена упоминалась под фамилией Басманова Арина Савельевна. Дронго начал искать ее по имени, но повсюду появлялись записи о Басмановой либо как о жене Трегубова в благотворительных фондах, либо как о супруге самого Вадима Олеговича. Отдельно на Басманову не имелось никаких сведений. Он начал искать ее по возможному мужу, но людей с похожей фамилией Басманов в Интернете было много, и определить ее первого супруга оказалось невозможно. Нигде не указывалась жена Басманова с инициалами Арины Савельевны.

Пойдем другим путем, решил Дронго. Ее нынешний супруг рассказывал, что родители Арины из Тулы и она окончила тульский педагогический институт. Это значит, что она могла учиться со своим будущим мужем в группе, ведь она сама сказала, что отношения начались, когда они были студентами и он учился с ней в одной группе. Дронго начал поиски через «Одноклассников» – ввел педагогический институт и начал поиски людей, учившихся в конце восьмидесятых и начале девяностых. В девяносто втором ей было двадцать один, значит, она поступила либо в восемьдесят восьмом, либо в восемьдесят седьмом. Он смотрел по группам и потокам, когда всплыла фамилия Басмановой Арины Савельевны и Басманова Прохора Макаровича. Причем указывалось, что фамилия Басмановой раньше была Сидякина. Значит, ее супругом был Прохор Басманов. Теперь все встало на свои места. Уже заканчивая институт, она развелась с мужем, но не стала менять фамилию, очевидно, в девяносто втором году это было сложно и неудобно. И не захотела снова становиться Сидякиной. Зато, выйдя замуж за Вадима Олеговича, стала Трегубовой и распрощалась с фамилией первого мужа.