Патриция Вентворт - Проклятие для леди

Очнувшись, Иона почувствовала, что лежит на чем-то жестком и что, по крайней, мере хоть было неподвластно туману — словоохотливость профессора Макфейла, он все продолжал говорить:

— Мы могли бы спокойно переждать здесь, пока рассеется туман, будь тут хотя бы один стул или огарок свечи. Удивительно, как, в сущности, мало человеку нужно. Мой дед вырос на маленькой ферме, где комнаты освещали только сальные свечи, которые его родители лепили сами. Их приходилось экономить, так что он зачастую готовил уроки при свете огня в кухонном очаге.

При этом до восьмидесяти семи лет обходился без всяких очков!

Иона с трудом приподнялась на локте. Кругом было темно, но не из-за тумана. Это был довольно жуткий желтоватый сумрак, однако дышать здесь было легче, чем на улице. Пол, на котором она лежала, был деревянным, а под ладонью были песок и пыль.

— Где мы? — заговорила Иона, совсем как очнувшаяся героиня какого-то романа.

— Вам лучше?

— Да… Я не знаю, что случилось — вдруг подкосились ноги… Где мы?

— В одном из домов, которые я пытался осмотреть.

Вряд ли нам удастся куда-нибудь добраться, пока туман не поднимется выше, а здесь все-таки лучше, чем снаружи.

Света, увы, нет и никакой мебели. Но вы все равно не сможете идти с поврежденной лодыжкой. Я положил вас на пол, так как вы потеряли сознание, но раз вы пришли в себя, думаю, вам лучше сесть на ступеньки. Так всегда делают, если подвернут ногу во время танца.

Время тянулось медленно. Сначала Иона сидела на ступеньке одна, но, погружаясь в дремоту, почувствовала, что ее голова лежит на чьем-то плече и что ее поддерживает чья-то рука. Плечо и рука принадлежали не профессору, так как запах виски доносился издалека…

Проснувшись, она снова услышала голос профессора — раскатистое "р" звучало, как удары барабана в танцевальном ритме.

— Есть старое предание о китайском мандарине, которое уже в зубах навязло, но тем не менее поднимает интересную моральную проблему. Если, нажав кнопку, вы лишаете жизни абсолютно неизвестную вам личность и при этом знаете, что можете облагодетельствовать этим поступком три четверти человечества, является ли это оправданием вышеупомянутого поступка?

— А откуда вам известно, что это облагодетельствует три четверти человечества? — В скучающем голосе мистера Северна, который звучал гораздо ближе, мелькнула насмешка.

— На этот счет, — заявил профессор, — приходится гипотетизиррровать.

Последнее слово прозвучало с величественным раскатистым "р". Иона усомнилась, что такое слово существует, однако впоследствии обнаружила его в словаре. Но в тот момент оно явилось лишь частицей того состояния, при котором сновидения и реальность сливаются воедино. Heсмотря на то что под ногами Ионы был лишь жесткий пол, лодыжка перестала болеть.

— Ну, — снова заговорил мистер Северн, — три четверти человечества — слишком крупный масштаб, поэтому я уверен, что нажимающего на кнопку интересует лишь один представитель человеческой расы — он сам. Собирается ли он облагодетельствовать себя, а главное, выйти сухим из воды? По-моему, это куда более интересная проблема.

Профессор Макфейл с этим не согласился, отрицая «своекорррыстие», и заявил, что для более корректного вывода проблему следует «деперсонализиррровать». В этот момент Иона задремала снова. Бархатный баритон профессора и раскатистое шотландское "р" действовали на нее усыпляюще.

Проснувшись уже по-настоящему, Иона почувствовала, что прошло немало времени. Она выпрямилась, снова ощутив поддерживающую ее руку.

— Вы проснулись? — осведомился голос мистера Северна.

Иона глубоко вздохнула.

— Да. Вы все время поддерживали меня — это очень любезно с вашей стороны. Не помню, чтобы я когда-нибудь так спала. Мне как будто дали снотворное.

Сказав это, она вдруг осознала, что, во-первых, дышать стало легче, во-вторых, свет, проникавший сквозь веерообразное окошко над дверью стал ярче, и в-третьих, его было достаточно, чтобы все разглядеть, а заодно заметить, что они остались вдвоем.

— А где профессор?

— Он ушел, как только рассеялся туман — около получаса назад.

— Но почему вы меня не разбудили? Мы бы ушли вместе.

— Думаю, он предпочитал удалиться в одиночестве.

Свет, падавший на ступеньки желтыми продолговатыми полосками, явно не был дневным. Он шел от уличного фонаря, расположенного неподалеку. Снаружи туман поднялся вверх, но было совсем темно.

— Сколько сейчас времени? — спросила Иона.