Патриция Вентворт - Ускользающие улики

Позднее она с содроганием вспомнила, что за стулом тети было целых двое полицейских. Тогда их присутствие наоборот успокаивало. Поток откровений несчастной помешанной уже иссяк, но вспышки агрессии нельзя было исключить.

Лидия Крю сидела на дальнем конце стола, прямо, прикрыв глаза. Розаменд крепко сжала руки, потом заговорила:

— Тетя Лидия, мы приехали узнать, чем мы можем помочь? Хотели бы вы нанять адвоката?

— Адвоката? — Тон мисс Крю был в высшей степени надменным. — Ты воображаешь, что я еще не позаботилась о юридическом консультанте? Мистер Готорн из агентства «Готорн и Монксхэд» ведет мои дела уже многие годы.

Крейг тихо сказал:

— Они не возьмутся за это, такие дела не по их части.

Но, думаю, они кого-нибудь посоветуют.

Лидия Крю резко оборвала его:

— Что вы там бормочете, мистер Лестер?! Несносная привычка! И позвольте узнать, вы-то тут при чем?

Розаменд вспыхнула.

— Тетя Лидия, мы поженились.

Крю открыла глаза и смерила Крейга и Розаменд холодным злобным взглядом.

— В самом деле? Так вот твоя благодарность за все, что я сделала для тебя и твоей сестры! Ты поспешила! И, похоже, в спешке ты забыла обо всех правилах приличия!

Крейг миролюбиво произнес:

— Я подумал, мисс Крю, что Розаменд и Дженни нужны забота и поддержка. Мы с Розаменд приехали узнать, чем мы можем вам помочь. Нам позволили говорить с вами, но недолго. Так что мы можем для вас сделать?

Она продолжала не мигая смотреть на них, но взгляд ее стал рассеянным.

— Поженились… Пожалуй, я бы и не возражала, если бы вы обо всем поставили меня в известность. Важно сохранить родовое имя. Вы, разумеется, сейчас же предпримете все необходимые меры, чтобы получить фамилию Крю. Майор Максвелл категорически отказывался, глупый упрямец. Не умел ценить честь, которой мы удостоили его, приняв в свою семью.

Крейг промолчал, и она закричала, срываясь на визг:

— Вы возьмете нашу фамилию — сейчас же!

— Боюсь, что нет, мисс Крю.

Она встала и, наклонившись вперед, вцепилась в край стола, затем тихим дрожащим голосом начала перечислять былые заслуги рода Крю: сэр Джон умер вместе с Филипом Сиднеем [6]в Цутфене; его брат Чарлз воевал против Непобедимой армады; Бивис был праведным епископом;

Джеймс — ловким придворным и фаворитом Чарлза II, и так имя за именем, поколение за поколением, пока ее голос не загремел и в глазах не засверкал огонь. Она глянула на Розаменд и сказала:

— Это мой дом. Мои предки. Благодаря мне они не умрут. Знаменитые старинные семейства исчезли — жизненные соки иссякли. Но не род Крю — нет, о нет, не Крю! Наша кровь еще горяча! Мы станем могущественнее, чем прежде! Былая слава вернется к нам! Я об этом позаботилась, имейте это в виду! Денег будет достаточно! — Она повторила шепотом:

— Достаточно, — и замерла, опустошенная и подавленная.

Розаменд и Крейг промолчали. К ней подошли две женщины и увели ее прочь.

Молодожены вернулись в гостиницу, где накануне снимали номер. Когда Крейг открыл дверь и пропустил Розаменд, та сразу же прошла к окну. Она смотрела в окно, но ничего не видела. Крейг подошел к ней, но она повернулась, вытянув руки, не подпуская его к себе. Он видел ее бледной, но такой, как сейчас, никогда. Она сказала тихо, но очень твердо:

— Как мне стыдно… как стыдно…

Он взял ее за руки. Они были ледяными.

— Дорогая моя, если мы начнем стыдиться того, что сделали другие, нам на свои дела времени не хватит. Мисс Крю сошла с ума. Ты разве этого не поняла?

— Сошла с ума?

— Это очевидно. Я бы сказал, она неотвратимо приближалась к этому состоянию долгие годы.

Розаменд вздрогнула. Он подошел ближе и крепко обнял.

— Не надо из-за этого омрачать нашу жизнь. Слышишь, радость моя? И не думай, что я позволю тебе посыпать голову пеплом. Пойми, счастливые люди должны что-то подарить миру. Звучит немножко претенциозно, я бы не решился сказать это никому, кроме тебя. Но это так. Мы любим друг друга, мы имеем право на счастье, а если ты погрузишься в черную меланхолию, я, ей-богу, отлуплю тебя, после чего можешь подать на развод! А как теперь все будет замечательно, особенно для Дженни!

— Дженни…

Он прижался щекой к ее щеке.

— Понимаешь, она удивительная — умеет радоваться даже крохам счастья. Это оттого, что она жила не как все дети, а в страхе и напряжении, стала взрослой не по годам. Ей нужен покой и семейное тепло. Нормальная жизнь. Пожалуй, можно начать с обычной, а не с закрытой школы, чтобы вечерами она была дома и чувствовала, что ей тут хорошо и спокойно.