Илья Рясной - Вечный кайф

- Этот телефон, - сказал Арнольд, садясь за стол и кладя перед собой записную книжку, - стоит на квартире, где прописан Евгений Пылов.

- Это еще кто? - спросил я.

- Двоюродный брат Пистона, - сказал Асеев.

- Где он работает, узнали? - спросил я.

- А как же, - улыбнулся Арнольд. - Работает он в котельной. На улице Сахарова.

- Что, есть такая улица? - удивился я.

- Есть, - заверил Арнольд.

- Ха, наш Пистон, - хлопнул я в ладоши.

* * *

Дело двигалось к развязке. Наступал такой период в расследовании, когда требуется привлечение значительного количества средств и сил. Близилась реализация - то, что завершает порой многомесячные усилия по сбору информации, отработке версий. От реализации зависит очень многое. Самый нервотрепный момент - ведь так легко опростоволоситься и свести на нет огромный труд. Но это и самый азартный период. Тут на первый план выходит простая дилемма - или мы сделаем их, или они натянут нос нам...

На совещании у начальника СКМ я сказал:

- Нет смысла фигуранта таскать завтра с утра до вечера. Получатели могут организовать контрнаблюдение.

- Слишком высокого ты мнения о них, - недовольно буркнул начальник СКМ.

- Там, где деньги, там и услуги специалистов, - сказал д - Кто мешает наркоторговцам заручиться помощью наших бывших коллег? Шестьсот грамм героина приличная партия.

- Да, столько мы еще не изымали, - согласился начальник СКМ.

- Главное, точки мы знаем - вокзал и котельная, - описал я ситуацию. - Там и выставим наблюдение.

- А если он кинет товар в другое место? - спросил начальник СКМ. - Может, у него не одна точка, а несколько?

- Может быть... Но вряд ли. Мне кажется, именно в этой вонючей котельной у него точка. Там он героин хранит.

- Там и бадяжит, - поддакнул Романов.

- Надо рисковать. Иначе все может сорваться, - сказал я.

- Расстановку сил и средств, - потребовал начальник СКМ.

Романов протянул ему бумагу. Начальник СКМ ознакомился с ней с сомнением:

- Не маловато будет?

- Больше - только толчею создавать. Но в резерве Должно быть несколько групп, - заявил Романов.

Мы прошлись еще по деталям. Очертили четко, какая группа чем должна заниматься. О сути мероприятий знало весьма ограниченное число людей. Остальные играли в наши игры втемную. Предосторожность нелишняя, учитывая, с какой невероятной скоростью порой утекает информация. Такие чудеса порой случались, что учишься не обольщаться по поводу человеческой честности и неподкупности.

Следующим утром все и началось.

- Объект вышел из дома, - донеслось из рации. У оперативно-поискового отдела имелись рации с выходом на ретранслятор, обеспечивающие связь по всему городу. Сообщение оперативника из группы наружного наблюдени прозвучало громко и четко.

- Что делает? - спросил я, взяв со стола, рацию.

- Садится в машину. Трогается.

- Пусть уходит, - сказал я. - Направляйтесь к точке три.

- Понял.

Я снова поставил рацию и произнес:

- Через четверть часа Пистон будет здесь.

- Если только он именно сюда отправился, - сказал Арнольд.

- А куда же еще...

Мы вдвоем уютно устроились на втором этаже главного корпуса железнодорожного вокзала в помещении, которое нам выделили благодаря линейному отделу внутренних дел. Здесь было пусто, если не считать нескольких стульев, стола и топчана. А еще здесь было два монитора, куда поступала информация с видеокамер. Их установили несколько лет назад, когда по стране прокатилась волна террористических актов на транспорте.

Нас интересовала та часть зала, где протянулись ряды автоматических камер хранения.

- Объект появился, - сообщили опера бригады наружного наблюдения, дежурившие около вокзала.

Теперь и я его видел на экране. Пистон прошел, толкнув стеклянные двери, в зал. Настороженно огляделся.

- Смотри, - кивнул я. - Видишь, пацан дернулся.

- Контрнаблюдение, - кивнул Арнольд.

- Может быть... Очень похоже.

- Контролируют, взял ли товар, - высказал Арнольд напрашивающееся предположение.

- А что ты думаешь? Страхуются, чтобы не получилось так, что получатель придет и скажет - заглянул в камеру хранения, а там ничего, - произнес я.

- Нет доверия у людей друг к другу. Очерствели.

- Ну да, как Высоцкий поет: "Скисли душами, опрыщавели"... Так, Пистон открыл камеру хранения... Взял товар. Вон портфель. Ощупал. Открыл. - Я смотрел на экран. Видеомагнитофон записывал все. - Пошел к выходу.... К вам идет, крикнул я в микрофон рации.

- Тот, кого мы посчитали наркомафиозным наблюдателем, пристроился к Пистону.