Андрей Константинов - Агентство «Золотая пуля-3». Дело о вдове нефтяного магната

— Да что же это такое? — говорил ассистент оператора. — Это ж действительно: криминальная столица! За месяц — три нападения на членов нашего коллектива.

Я сказал:

— Успокойтесь, господа… Не надо нагнетать. Почему три нападения? По-моему, два.

Ассистент оператора подергал себя за мочку уха и ответил:

— Два, конечно… Это я брата своего посчитал, Алексея. Ему тоже недавно лицо разбили, куртку сняли.

— Господи! — сказала гримерша. — Ну при чем здесь ваш брат, Владик? Брат, видите ли… «Брат-2»! Может, пьяный ваш брат был, вот и подрался.

— Леха не пьет, — оскорбленно ответил ассистент…

На какое-то время все притихли. Потом оператор сказал:

— Вообще-то ерунда получается. За короткий срок — два нападения на членов маленького коллектива. Если бы мы были коллективом «Кировского завода», где народу хренова туча, тогда — ничего удивительного… Но нас-то — два десятка человек.

— Что вы хотите этим сказать? — спросил я.

Оператор пожал плечами и ответил:

— То и хочу: не похоже это на совпадение, Андрей Викторович. Зато очень похоже, что целенаправленно нас мочат, как нынче принято говорить… Невольно встает вопрос: кто следующий?

И снова господа киношники притихли.

— Успокойтесь, господа, — снова попросил я. — Мне понятна ваша обеспокоенность. Но хочу вас заверить: нет никакой связи между нападением на Яна Геннадьевича и Андрея. Это совпадение и повода для беспокойства нет.

— Как уверенно вы говорите, — произнесла гримерша.

— Да, уверенно говорю. Совершенно не вижу никакой связи. Обычные разбои. Тем более что преступники, напавшие на Яна Геннадьевича, уже, как вы знаете, отдыхают в СИЗО. Да и почерк разный… Драматизировать не нужно. Нет тут никакого масонского заговора, есть обыкновенная уголовщина. От этого, конечно, не легче ни Яну Геннадьевичу, ни Андрею. Но я вынужден констатировать факт: имеет место простое совпадение.

Я говорил спокойно и уверенно, хотя уверенности-то никакой у меня не было… А Худокормов сказал:

— Вот вы, Андрей Викторович, блестяще вычислили тех супостатов, что на меня напали… А за злодеев, которые на Андрюшу Беркутова, — возьметесь?

Хороший вопрос! Очень хороший и своевременный вопрос. После истории с «моим» звонком я был просто обречен взяться за это дело… Но про звонок я никому и ничего не сказал. И Беркутова попросил молчать.

— Обязательно, — сказал я, — обязательно возьмусь. И сделаю все возможное, чтобы дело раскрыть.

Перед обедом мне позвонил Шах. Позвонил из Москвы. Мялся, что на него не очень похоже… Мялся-мялся, а потом сказал, что уходит из Агентства.

— Почему? — спросил я.

Он снова помялся. И наконец выдал, что вот, мол, та самая женщина в Москве, из-за которой он отпросился в отпуск, Таня, тележурналистка… Ну типа любовь… И он типа в Москву теперь переедет.

— Типа конкретно? — спросил я.

— Ну! Чисто конкретно, — заверил Шах.

— Ну типа давай. Теперь все в Москву. Путин, Миронов… Теперь вот ты. Лучшие питерцы — все в Москву. Давай, Витя, давай.

Я не знал, что Шахом дело не кончится.

Мне было понятно, что одному поднимать это дело нереально. Или по крайней мере, сложно. Я позвонил домой Звереву и выяснил, что Сашка ловит рыбку в Карелии. Зудинцев был сильно занят делом о санитарах… Родя все еще не мог приостановить свой бесконечный праздник. Он только позвонил мне как-то в три часа ночи и, нетвердо выговаривая слова, спросил: какого архитектора я хотел бы привлечь для проектирования Центра? Я ответил: Ле Корбюзье. На меньшее я не согласен. Родя легко пообещал: сделаем.

В общем, я сидел в кабинете один, курил и думал, что же делать. Пришел Ян… Сел напротив меня, закурил. Так мы и сидели молча, глядя в окно.

— Что делать-то будем, Андрей? — спросил Худокормов.

— Работать, — бодро ответил я.

— Ты-то можешь работать, — произнес режиссер. — А мне вот не с кем. Андрюха как минимум на неделю из игры нашей выбыл… Да и шрамы эти!

— Сильные шрамы останутся?

— А хрен его знает. Врачи говорят, что не очень. Но «очень — не очень» понятие растяжимое. Вот ведь подонок какой — изуродовал лицо. А актер лицом работает. Лицом! Ну, что делать будем?

— Может, подгримировать? — осторожно спросил я.

— Придется… А чего хорошего? Мне крупные планы нужны. Ведь как специально!

— М-да… Ну шрамы-то можно обосновать.

— Как? Как, голубь ты мой, можно обосновать то, что в одной сцене шрамов у главного героя нет, а в следующей появились?