Андрей Константинов - Агентство «Золотая пуля-3». Дело о вдове нефтяного магната

— Слушай, капитан, — сказал я Петренко, — я не звонил бармену. Я и телефона-то этого кафе не знаю.

— Конечно, — ответил Петренко. — Что же я, не понимаю?

В его голосе звучала издевка.

— Что вы понимаете?

— Что какой-то подлый злодей позвонил от твоего, Андрей Викторович, имени… А ты — нет. Ты не звонил. Ты и номера телефона не знаешь. Номер вообще засекречен, узнать его невозможно.

Петренко откровенно издевался, он как будто говорил мне в лицо: говнюк ты, Обнорский, и врешь неумело… Ай-яй-яй!

— Так, — сказал я, пытаясь сосредоточиться, — так… Ты мне не веришь, капитан. Но объясни мне, пожалуйста: какой смысл мне врать? Если бы я позвонил Андрею… или бармену… зачем мне скрывать это?

— Действительно, — с ухмылкой произнес Петренко, — зачем?

— Не подкалывай, капитан. Объясни.

— Объяснить?

— Объясни.

Петренко с силой вдавил сигарету в пепельницу, так, как будто давил врага, и поднял на меня глаза. Злые глаза, злые.

— Я тебе объясню, Обнорский. Я тебе все сейчас объясню, звезда ты наша. Борец с преступностью и ментовской коррупцией. Журналист! Расследователь! Весь в ореоле собственной неподкупности, порядочности и честности… Почти святой!.. А от звоночка ты открещиваешься по очень простой причине: не хочется, чтобы тебя хоть как-то, хоть боком связали с разбойным нападением на Беркутова. А, Андрей Викторович?

— Бред несешь, капитан.

— Конечно. Конечно, я несу бред. Я мент, я только протоколы строчить умею… Я в грязи ковыряюсь. А ты на Олимпах паришь. И пачкаться тебе не с руки. Завтра все газеты расскажут, что Беркутова на гоп-стоп взяли. А попал он в эту ситуацию из-за раздолбайства господина Обнорского, который своим дурным звонком актеришку из кафушки аккурат под разбойника выманил… Вот ты и обделался, журналист.

Я молчал. Я был подавлен. Я совершенно не знал, что сказать Петренко в ответ на его очевидную глупость.

— Да ладно, — сказал Петренко, — не ссы. Никто ничего не узнает. Я бармену скажу, чтоб помалкивал. А уж со своим Беркутовым сам договаривайся.

— Спасибо, — сказал я язвительно. — Большое спасибо.

Признаться, мне было не по себе. Здорово не по себе. Потому что в отличие от Петренко я точно знал: я не звонил бармену. Я не сумасшедший. Я здоровый, трезвомыслящий человек. Я не страдаю провалами памяти, практически не употребляю спиртного… Из этого следует вывод: либо бармен лжет, либо кто-то действительно позвонил от моего имени.

Врать бармену вроде бы нет никакого смысла. Тогда — что? Тогда остается допустить, что кто-то (Кто? Кто?! Кто?!!) позвонил в кафе «Скорлупа».

Зачем? Затем, чтобы выманить Беркутова на улицу… Но зачем выманивать Беркутова на улицу? Для того, чтобы отобрать бумажник? Глупость явная — не такие уж большие деньги человек носит с собой. Тем более что почти наверняка Андрей пользуется «электронными деньгами» — картой. Не зная индивидуального кода, денег с нее не снимешь… Часы? Телефон? Тоже ерунда. Не такие это огромные ценности.

Я остановил «хонду» на набережной, вышел. Ветер гнал по Неве волнишку, сыпал дождь. На левом берегу вздымался Медный Всадник, тускло светился купол Исаакия. Туристы со всего мира специально приезжают сюда, чтобы увидеть эту полумистическую красоту… Я думал совсем о другом.

Месяц назад произошло разбойное нападение на Яна Геннадиевича Худокормова… Там все было худо. Но — понятно. Разбой. Классический разбой. И два наркомана, которые напали на режиссера, уже в СИЗО. На свободе они окажутся не скоро.

Случай с Беркутовым тоже похож на разбой. Собственно, Петренко так и считает: актер вышел отсюда и пошел в сторону другого кафе, неподалеку. Но прошел всего лишь пятьдесят метров. Выскочивший из подворотни человек нанес ему удар в лицо… вероятно, кастетом. Дальше — провал. Спустя минуту (две? три?) Беркутов кое-как пришел в себя и вернулся в кафе. Пока он был в нокауте, его элементарно ошмонали и забрали все, что было. Набор стандартный: бумажник, часы, телефон… Нападавшего он не помнит — слишком неожиданно и быстро все произошло.

В общем, разбой. Фактически повторилась история с Худокормовым… Вот только в случае с Худокормовым не было странного телефонного звонка. А это кое-что меняет. Не так ли?

Вся группа гудела, как растревоженный улей. К ним присоединился голос Соболина — Володя начал-таки сниматься в сериале. И, говорят, успешно. Худокормов был хмур. Он-то как раз молчал, не возмущался, но я видел, что Ян Геннадьевич возмущен до предела.