Андрей Константинов - Гоблины. Жребий брошен

— А чем отличается «настоящая» от «типа»?

— Настоящая — во-первых, потому что безответная. А во-вторых, потому что ни за что-то, а вопреки.

— Серьезная у вас теория, — Ольга постаралась сдержать усмешку, но всё равно уголки губ выгнулись в предательский смайлик.

— А вы не смейтесь, — нахмурилась Рая. — Знаете, у нас в группе есть один парень, Миша. В него все девчонки влюбляются. Будь вы помоложе, вы бы тоже в него влюбились… Но, к несчастью, его охмурила Синюгина, у которой вот здесь… — Рая постучала себя по голове, — и здесь… — ткнула в область сердца, — пусто. У неё вообще ничего нет. Кроме третьего номера бюста, смазливого личика и длинных волос.

— Увы, Рая, мой жизненный опыт показывает, что чаще всего даже двух из перечисленных вами компонентов оказывается вполне достаточно, чтобы весьма сносно существовать в этом мире.

Студентка печально задумалась, а после согласно закивала головой:

— Как я вас понимаю… Ну ладно, не буду мешать. А то скоро народ возвращаться начнёт. Большинство, как правило, пятичасовым автобусом приезжает. За исключением тех, конечно, — в её голосе проскользнули язвительные нотки, — которые на своих тачках рассекают.

Рая поднялась, подошла к двери и, скосив глаза на щеколду, назидательно докончила:

— Кстати, Иоланта Николаевна, рекомендую запираться. Понятное дело: эта хилая щеколдочка против маньяка не бог весть какая защита. Но всё равно лучше, чем ничего.

— Какого маньяка? — насторожилась Ольга.

— Так вы ещё не в курсе? Представьте! В этих краях завелся самый натуральный маньяк. Я вам сейчас газету принесу. «Тайный советник», знаете такую?

— Знаю.

— Ну вот. Сами прочтёте и убедитесь…

За всей этой кутерьмой с лямбда-будь-он-неладен-зондом, Андрей оказался дома лишь в начале девятого вечера. Открыл дверь своим ключом (звонок перегорел два месяца назад, а починить всё времени не находилось), вошел в прихожую и прислушался — в квартире стояла непривычная тишина. Он прошёл на кухню — никого, заглянул в детскую — пусто.

— Эй, есть кто живой?!! — преувеличенно-бодро прокричал Андрей, чувствуя за собой лёгкую вину.

Единственный живой в лице Валерии обнаружился в спальне. Жена возлежала на роскошном супружеском сексодроме (свадебный подарок от прежних коллег по уголовному розыску) и молчаливо-равнодушно листала телеканалы.

— О, привет! Я вас обыскался. А Алиска где?

— Родители на дачу забрали.

Судя по интонации, с которой была произнесена эта фраза, у Валерии имелось особое мнение касательно степени вины супруга.

— Понятно, — кивнул Андрей и стал переодеваться в домашнее. — А ты чего с ними не поехала?

— Плохо себя чувствую.

— А что случилось?

— Ничего. Всю неделю отчет для налоговой готовили. Устала как собака.

Эти три короткие предложения были озвучены ровным, ничего не выражающим голосом, что само по себе являлось очевидным предвестником бури. Засим Андрей предпринял последнюю попытку раскрутить жену на более нейтральную эмоцию:

— Ну и как отчёт?

— Вот только не надо делать вид, что тебя это действительно интересует.

— Хорошо, не буду.

— Между прочим, ты обещал дочери, что вернешься к обеду. Она тебя ждала. На дачу уехала со слезами.

— Виноват, немного не срослось. На обратном пути машина сломалась. Пришлось аварийку из гаража вызывать: пока то, пока сё. Потом в контору заскочил. Прикинь, у Тараса сегодня…

— Мне наплевать, что случилось у твоего Тараса, — недовольно перебила Валерия. — Ты обещал.

— Хорошо, сейчас позвоню Алиске — покаюсь.

— У неё нет денег на телефоне.

— Почему?

— Знаешь, в нашей семье у денег есть одно очень странное свойство — они быстро заканчиваются.

— У тебя же на днях была получка?

— Задержали.

— А почему мне ничего не сказала?

— А у тебя что, есть?

— Ну, я бы прехватил у кого-нибудь…

— Картина маслом: «Начальник перехватывает деньги у подчиненных». Мешечко, а почему все менты по службе берут взятки, а ты нет?

— Во-первых, не все. А во-вторых… А вообще, чего ты завелась? Мы что, голодаем?

— Как говорится, и на том спасибо, — горько усмехнулась супруга.

— Пожалуйста.

Андрей перестал рассупониваться, а напротив, скоренько вернулся к первоначальному уличному варианту одежды.

— Ну, и куда мы опять собрались? — желчно поинтересовалась Валерия, прибавляя громкость посредством «лентяйки». Обнаружила-таки резонансную с собой волну.