Андрей Константинов - Гоблины. Жребий брошен

— Тогда надо попросить Виталия, чтобы он завтра подъехал и посмотрел, что там у нее с телефоном.

— Ольга, вы же видите какая у нас ситуация! Народа в конторе с гулькин, извините, хрен… В конце концов, пусть она сама обратится на телефонную станцию.

— Но ведь это в наших же интересах!

— Ладно, придумаем что-нибудь, — проворчал Андрей, туша окурок и поднимаясь. — Всё, давайте по домам. Хотите, я вас до метро подброшу?

— Нет, спасибо. Погода сегодня отличная, прогуляюсь. Все равно мне спешить некуда, Дениска в лагере.

— Как он там? Еще никого не зарезал? — улыбнулся Мешок.

— Типун вам на язык! — негодующе вспыхнула Ольга…

Санкт-Петербург,

23 июня 2009 года,

вторник, 11:27

…Питерская Военно-Медицинская Академия всегда считалась одним из наиболее престижных медицинских учреждений в стране. Так было и при царях-императорах, так было и при Советской власти, так стало и в нынешние времена смутной демократии. Для не обладающего должными привилегиями либо неформальными связями homo vulgaris попасть сюда на починку-заштопку представлялось невероятной удачей. Посему, ничего удивительного, что «героически- подстреленного» преступником оперативника Джамалова поместили именно сюда.

В просторной, полу-виповской палате на троих Ильдар возлежал на самом козырном месте у окна. Правая рука, загипсованная от плеча до локтя безучастно болталась на бинтовой перевязке через шею. По этой причине гонять свои любимые шарики приходилось левой. С непривычки получалось плохо и Джамалов, раздражаясь, периодически бормотал под нос ругательства на русско-азербайджанском суржике.

Скрипнула дверь и в палату, в наброшенных на плечи синих госпитальных халатах, неожиданно вошли «верховные гоблины» — начальник и зам-по-опер.

— Здравия желаю, товарищ полковник! — вытягиваясь на койке, просиял польщенный таким вниманием Ильдар. — Привет, Андрей!

— Да нет, это мы тебе желаем. Здравия! — уточнил Павел Андреевич, подхватывая единственный свободный стул. — Ну, как ты тут? — поинтересовался он, усаживаясь напротив.

— Почти курорт. Вот только на курорте шашлык подают, а здесь овсянку.

— Раз шарики гоняет, значит — всё путем, — усмехнулся Мешок.

— Андрей, а ты мне зарядку от «Нокии» принес?

— Не суетитесь, больной, вам вредно волноваться! — Мешок осторожно поставил на прикроватную тумбочку увесистый пакет. — Всё здесь. Включая кое-какие продукты, фрукты, минералку. Извини, шашлыка не подогнали. Зато фляжечка «Наири» имеется. Только припрячь получше.

Ильдар отмахнулся: дескать, это-то как раз пустяки, не стоило и заморачиваться. После чего тревожно всмотрелся в начальство:

— Что там Гришка? Пал Андреич, вы его того… не сильно ругайте. Клянусь, чисто мой косяк. Он здесь не при делах.

— Гляди, Андрей Иванович, еще один благородный выискался. Холин вчера тоже весь вечер на мозги капал: «Я был старший! Я отвечаю за всё!». Как тот мужик, из анекдота, помнишь? Который, уходя, поступил благородно: грех взял на себя, а ей достался только ребенок…

— Ну, все мы виновны в смерти Лоры Палмер, — пожал плечами Мешок.

— Ты, Ильдар, давай сначала поправляйся. Вот когда выпишут, тогда и будем по-серьезному разбираться: кто был ху и чьи в лесу шишки. Завтра к тебе парни из УРа подскачут, покажут свою фототеку. Ты это черта как, хорошо запомнил?

Джамалов резко изменился в лице. Очень нехороший, зловещий огонек вспыхнул в его с восточным разрезом глазах:

— Я этого шакала очень хорошо запомнил. Он теперь — мой кровник. Я его сам лично возьму, без всякого УРа-шмура! Без этих… оборотней в погонах.

— Ну, началось! — недовольно выдохнул Жмых. — Выезд с джигитовкой. И откуда, спрашивается, у парня бакинская грусть?

— Я что-то не догнал за оборотней? — удивился Мешок.

— Тут такое дело, — оглянувшись на соседей по палате, понизил голос до полушепота Ильдар. — Я ведь поначалу вроде как сознание потерял, а когда Гришка стал названивать, очухался немного. Ну, я дал ему раскладочку, а сам до клиента дополз. Смотрю — живой еще. Видно, что не жилец, кончается, но все равно. Дышит. Я ему: «Потерпи, браток, сейчас вместе в больничку поедем». А он мне, дословно: «Волна… Он всё знал…Волна… Четыре звезды…» И всё — спекся.

— Что за чертовщина? Какая волна? Причем здесь волна?

— «Волна» — это название гостиницы, — мрачно пояснил Мешок. — В которую должен был заселиться Айрапетян по прилету в Нижний Новгород.