Андрей Константинов - Гоблины. Жребий брошен

— О чем разговор! Конечно, привози. Моя старуха только рада будет.

— Спасибо вам…

Сворачивая на Литейный, Ольга заметила остановившийся на светофоре троллейбус. Засим, свернув разговор и скоренько распрощавшись с Золотовым, она торопливо направилась к остановке — на работу.

— …По официальной статистике ежегодно до десяти миллионов россиян выступают свидетелями на уголовных процессах, — горячечно вещал Мешок. — Примерно половина из них получает угрозы в свой адрес. От этих десяти миллионов на Питер приходится… ну, допустим, тысяч пятьдесят. Ну, пускай даже сорок. Соответственно, двадцать тысяч теоретически могут стать нашими потенциальными клиентами. И это — только свидетели! Добавьте сюда еще тринадцать категорий слуг государевых. У-у!.. А у нас в отделе по штатному расписанию, помимо начальника, предусмотрено всего двенадцать рыл. Двое из которых — замы. Вот вам и вся арифметика.

На уже знакомой нам кухне Золотовых, за накрытым столом в данный момент сидели трое — сам хозяин, Андрей и Ольга. Беседа, она же застолье, была в полном разгаре. Маленький, установленный на холодильнике телевизор фоном вещал новости. Но к нему давно никто не прислушивался. Настоящие, жизненно важные для этой троицы новости, создавались здесь и сейчас. В режиме он-лайн.

— Что, неужто и правда двенадцать? — удивился Золотов. — Даже в нашей карманной тяге — штыков в два раз больше.

— Да если бы просто «штыки» — это еще полбеды. А так — не отдел, а сборище каких-то моральных обормотов. Фильм «Грязная дюжина» помните? Вот, и у нас что-то похожее. Когда восемь месяцев назад начали лепить структуру, разослали по всем подразделениям бумагу с требованием отобрать кандидатуры самых достойных. Ну, и что в итоге нам откомандировали — пояснять нужно? Либо — трудных, либо — залётных, либо — никаких. Но и первые, и вторые, и третьи — со… скажем так… нюансами.

— Как говорит мой Денисыч: «Самурай-самурай, кого хочешь выбирай»? — улыбнулась Ольга.

— Во-во. Что ни кадр, так прямо хоть сейчас бери — и харакири себе делай. Один — запойный; другой — малолетний дебил; третий, по причине своей абрековской внешности, постоянно влетает в истории с пэпээсниками; у четвертого- вечно стоит на все, что движется… прошу пардона… Ну, и так далее, по списку, — Андрей хрустнул кусочком яблока и, чуть успокоившись, докончил: — Нет, так-то ничего плохого сказать не могу — народ большей частию лихой. Но у каждого второго амбиции, гонор. Не побоюсь этого слова — апломб!.. Короче, «гоблины», они и в Африке гоблины.

— Сдается мне, Олька, что Андрей взялся тебя запугать, — усмехнулся Василий Александрович.

— Запугать? Меня? Это после нашего-то лепрозория? Не дождется!

— То есть, я могу расценивать ваши слова как принципиальное согласие? — немедленно уточнил Мешок.

— Можете! — подтвердила Ольга. — Будем считать, что меня подкупила ваша честность. А главное — ваши оклады.

— В таком разе, предлагаю немедленно выпить. За согласие. За этот продукт непротивления сторон.

— Решительно поддерживаю, — согласился Золотов, обновляя рюмки.

Чокнулись, выпили, закусили.

— Ма! А я у бабушки Лиды сорок рублей в «пьяницу» выиграл! — ворвался на кухню сияющий от удовольствия Прилепин-младший.

— Денис, сколько раз я тебе говорила, что играть на деньги это… В общем, это плохо.

— Почему? Я ведь не жульничал. Всё по-честному было.

— Золотые слова! — деланно умилился Василий Александрович. — Настоящие джентльмены зарабатывают исключительно честным, интеллектуальным трудом.

— Денис, вынь палец изо рта. Тоже мне, джентльмен. До кончиков обгрызаных ногтей.

— Деда Вася, а у тебя есть двадцать рублей? — хитровански поинтересовался малолетний шулер, пропустив замечание мимо ушей.

— В принципе, могу наскрести.

— Пойдем, я с тобой тоже сыграю. Мне как раз двадцати рублей не хватает, чтобы ножик купить. Для лагеря.

— Слушай, как тебе не стыдно? — возмутилась Ольга. — Люди подумают, словно бы тебе мать с бабушкой никогда карманных денег не дают. И вообще — зачем тебе в лагере ножик?

— Ольга, ну что ты в самом деле? — вступился за ребенка Золотов. — В лагерь — и вдруг без ножа?! Нет, это совсем не дело, — он поднялся из-за стола. — Ну, пошли. Только уговор: по-честному, так по-честному. Если проиграешь, чур, не реветь. Замётано?

— Замётано! — радостно согласился Денис, и старый и малый заговорщицки удалились в комнату. К ломберному, надо полагать, столику.