Андрей Константинов - Гоблины. Жребий брошен

— А вы… вы уверены? Вы что, врач?

— Я — мать, — сказала как отрезала тётка и недовольно обернулась к остолбеневшему от происходящего Тарасу: — Ну, что стоишь пялишься?! «Скорую» вызывай быстрее!

— Погодите! — только сейчас дошло до Мешка. — Какая на фиг скорая?! Да пока она доедет… Здесь же Снигиревка рядом… А ну-ка, пропустите…

Мешок осторожно поднял обоих (Анечку и её, рвущегося на свободу первенца) на руки и понёс к машине ДПС, крича на ходу:

— Парни, разворачивайтесь. Нам на Маяковского нужно! Срочно! И мигалку, мигалку включите!

Обалдевший молодой гаишник кинулся к служебной машине и, распугивая прохожих, развернулся, зарулив на тротуар. Его старшОй распахнул дверь и помог разместить Анечку на заднем сидении. Туда же забрался и Мешок: устроив голову девушки у себя на коленях, он судорожно принялся опускать стекло, чтобы хоть немного проветрить насквозь прокуренную гайцами машину.

— Ну, с Богом, девонька! — сунулась в окошко тётка и пихнула в салон свой роскошный букет. — Езжай, рожай своего богатыря!

Анечка, с заметным усилием, благодарно улыбнулась. СтаршОй включил мигалку и гаишная машина, остановив встречный поток, подорвалась в направлении Снигирёвки.

— А откуда вы знаете, что у нее мальчик будет? — поинтересовался у тётки подошедший Тарас.

— От верблюда, — огрызнулась та. — Ох, до чего же вы все мужики тупые! Ладно, пошла я на метро. Всё равно на вокзал опоздала.

— Может, вас подвезти?

— Нет уж, спасибо. С вашей помощью я теперь еще долго ни в одну маршрутку не сяду.

Махнув рукой, «пассажирка поневоле» двинулась в сторону площади Восстания, а Тарас возвратился к нервно курящему рядом с пепелацем Сергеичу.

— Ну чего, рулим в контору?

— Погоди, сейчас оэрбэшники подскочат. Я им, на всякий случай, наши координаты продублировал. А то, боюсь, молодой опять не сообразил… Вот заберут смежники своего красавца — тогда и поедем… Ты мне лучше скажи: за фига ты 283-й маршрут нацепил? Невский от Заневского отличить не можешь?

— Да там, как назло, перенос был, — взялся оправдываться Тарас. — «За», потом «черточка», а уже потом «Невский», на следующей строчке. Не заметил.

— Не заметил! Хорошо тетка с крепкими нервами попалась. А то бы еще одну клиентку пришлось в больничку везти…

Помолчали.

— …Ну что, Тарасик, осиротела наша контора по женской части, а? Теперь Анютка к нам только годика через два вернется. Да и то, если вернется еще.

— Думаешь, возможен летальный исход?

— Тьфу на тебя, идиот, — досадливо сплюнул Сергеич. — Ты чего городишь-то?! Я имел в виду, что пока в декрете сидит, сто раз подумает, возвращаться ли обратно. В наше… шоу долгоносиков.

— А-а…Так у нас ведь еще Наташка есть.

— Ну, с этой-то немного проку. Себе на уме девка.

— Зато красивая.

— Разве что. Вот только на нее, на красивую, где сядешь, там и слезешь… Э-эх, нам бы такую как наша Анечка найти. Вот только, где ж ее найдешь такую?

— Это точно, — вздохнув, согласился Тарас.

Метрах в десяти от маршрутки с особым шиком остановилась навороченная «ауди». Сергеич внимательно всмотрелся:

— О, кажись, смежники подъехали… Точно, они… Ну всё, иди, выгружай дрова. Ты его там как, не слишком уделал?

Вопрос сей был задан далеко не праздно — малороссийская природа наградила Тараса косой саженью в плечах и здоровенными кулачищами. По этой причине его мощная фигура «семь на восемь» неизменно внушала уважение и опаску у субтильных мужчин, равно как восторг и желание у легкомысленных женщин.

— Да нет. В самый раз, — мотнул головой Тарас и полез в пепелац за трофеем…

Санкт-Петербург,

3 июня 2009 года,

среда, 08:32

На сковороде зычно шкворчала яичница, призывно сияя в пять маленьких жёлтых лун. Супруга подполковника Золотова мелко рубила острым ножом пряную зелень, готовя нехитрый завтрак для мужа.

— Лидк, — донёсся из трехкомнатных кулуаров командирский басок благоверного. — Ты не помнишь, куда я вчера засунул ключи от машины?

— Прихожая. Зеркало. Верхний ящик, — не поворачивая головы, проложила азимут супруга.

— Там я уже смотрел.

— Значит плохо смотрел.

Через пару секунд из прихожей донеслись звуки археологических раскопок и вскоре на пороге кухни возник счастливый обладатель потерянных и вновь обретенных ключей. Безупречно выбритый, с благородной сединой на висках, в идеально отглаженных брюках и в безукоризненно белой рубашке, подполковник Золотов сейчас походил на собирательный образ киношного голивудского полисмена. В ранге не ниже начальника полиции округа, а то и штата. Многочисленные давние шрамы от порезов бритв и скальпелей карманников на кистях обеих рук лишь добавляли этому образу должной брутальности.