Джон Кризи - Рождер Вест и скаковая лошадь

— Не уверен, — покачал головой Роджер, — дело ведь было не в одном Дубе.

— Но, как говорится, нет худа без добра, — добрым голосом заговорил Хупер. — Когда все кончится и переживания забудутся, одна пара людей заживет счастливо. Уверен, что Мейбл Три не слишком долго будет носить вдовий чепец, а что касается Джорджа Энзелла, тот больше не станет обращать внимание на воркотню отца и испрашивать его одобрения. Приятно думать, что не только мы одни выиграли… — Он снова зевнул во весь рот. — О'кей, давайте-ка немного поспим. Я могу подбросить вас по дороге домой в вашу хижину.

— Скажите, тот полицейский, который мне подсказал воспользоваться дорогой напрямик, все еще на посту?

— Должен быть.

— Давайте отыщем его. Я хочу ему сказать, что это был для него счастливый день.

— Нет ничего удивительного, он чертовски опытный постовой! — сказал Хупер. — Мне везет на хороших работников. О'кей, для такого дела не жалко и круг сделать!

Роджер вернулся в Ярд на следующий день, а к вечеру был уже дома. Двое его сыновей, старший Мартин, которого никто не звал иначе, как Проныра, и младший Ричард, изредка называемый Рыбкой, разложили по всей кухне газеты с описанием «Дела Фолеев» и выискивали все то, что относится непосредственно к нему, Роджеру.

Первым заговорил Ричард:

— Пап, получил ли ты какие-нибудь неофициальные сведения?

— Не будь болваном, — авторитетно заявил Проныра. — У него для этого просто не было времени, не говоря уже о том, что когда речь идет о лошадях, лучше не прислушиваться к подобным неофициальным сведениям. Верно я говорю?

— Мне думается, у меня к лошадям такое же предвзятое чувство, как у леди Фолей, — вступила в разговор Джанет Вест, не отходя от газовой плиты. — Если вы, ребята, хотите сегодня получить что-то вкусное на ужин, тогда отнесите все газеты в другую комнату, уберите все со стола и постелите скатерть.

— Я умираю от голода, — заявил Роджер.

— Так да или нет? — не мог угомониться Ричард.

— Что «да»?

— Получил ли ты частным образом какие-нибудь сведения, касающиеся бегов?

Роджер усмехнулся:

— Я вижу, Рыбка, ты неисправим. Нет, я никаких сведений не получал, но тем не менее, несмотря на то, что ваша мать не любит такие вещи, я разрешу вам поставить каждому по шиллингу на Шустринга, когда предоставится такая возможность.

— Шустринг? Это кто такой?

— Кличка беговой лошади, — насмешливо пояснил Проныра. — Если ты даже этого не знаешь, зачем тебе думать о пари.

— Я просто поставлю на какую-нибудь лошадь, которая обязательно выиграет. Папа, как она называется, Шустрингом?

Через четыре месяца, когда закончился суд над Лайонелом Фолеем и его повесили, а двух его сообщников приговорили к пожизненному заключению, когда Хупер сообщил Роджеру, что дела у Гейлов пошли лучше, когда Кэтлин Рассел ушла со своего места в Лондоне и отправилась в Австралию, Роджер увидел, как его младший сын изучает последнюю страницу газеты с несвойственной ему усидчивостью.

Это было субботнее утро.

Роджер ничего не сказал, только смотрел на мальчика, который с ожесточением дергал себя за оттопыренное ухо. Тот поднял голову:

— Пап?

— Да?

— Шустринг сегодня участвует в бегах.

— Правда?

Роджер удивился:

— Вот уж не знал. Какие ставки?

— Можно получить десять к одному, — не слишком уверенно ответил Ричард. — В нашем классе есть один мальчик, его отец много играет на скачках. Так от него я получил кое-какие сведения. Ты не против, если я поставлю на Шустринга полкроны? Мне очень хочется выиграть. Ты тогда говорил по шиллингу?

— А у тебя есть полкроны?

— Да, папа.

— Тогда поступай с ними так, как находишь нужным, — ответил Роджер и посмотрел на Проныру, очень высокого и широкоплечего для своих четырнадцати лет. Он вернулся из сада, глаза у него были озорные, руки грязные: он приводил в порядок свой велосипед.

— Послушай, пап!

— Да?

— Ты знаешь, что сегодня бежит этот Шустринг?

— Я знаю, что у вас обоих будут крупные неприятности, если вы займетесь профессионально конными бегами, — ответил Роджер. — Ричард мне только что говорил о том же.

— Ты не против, если я поставлю на него два шиллинга? Причем двойное пари, то есть за победу и на второе или третье место?

— Это тебе обойдется в 4 шиллинга..

— Только если Шустринг не займет призового места.

— Валяй! Кто твой букмекер?

— Есть один парень в школе, — ответил с плутоватым видом Проныра, поглядывая в сторону брата; было очевидно, что они договорились между собой получить разрешение отца и таким образом «обойтись» без разговоров с матерью, которая находилась наверху.