Джон Кризи - Рождер Вест и скаковая лошадь

Водитель, вздрогнув, спросил:

— Извините, сэр, что вы хотели?

— Не обращайте внимания. Я про себя…

— Прошу прощения, сэр, но я не мог не слышать ваших слов… — заговорил водитель, до которого, очевидно, не сразу дошло значение сказанной Роджером фразы. — Я, конечно, не знаю истории с их развалюхой «Остином», но зато я немного знаком с самой леди Фолей и их семейством. Я живу здесь всю свою жизнь. Было бы странно, если бы я ничего не знал. Вы согласны со мной?

— Продолжайте.

— Между самой леди Фолей и ее братом, полковником Мэдденом, никогда не было большой любви. Ему всегда хотелось завести коней и тренировать их в конюшнях наверху, но она ни за что на такое не соглашалась. Она выставила его из Фолей-Холла в коттедж, где раньше жила прислуга, и после этого он вообще стал ее ненавидеть. Он не пропускает никакой возможности подстроить ей пакость, распустить про нее сплетни, позлословить… Будьте уверены, он ее самый первый враг!

— Ага, понятно. Полковник.

Водитель прав. Мэдден не потратил ни одной минуты на поиски, в конно-спортивных журналах на другой же день появились статьи, упоминающие о «скандале в семействе Фолеев». А с какой потрясающей быстротой слухи разнеслись по Арнткотту…

Все это так. Полковник действительно имел основания ненавидеть сестру. Но почему же потребовалось обвинять Джорджа Энзелла?

Неожиданно Роджеру показалось, что его обухом ударили по голове. Как он раньше не мог сообразить такой простой вещи?!

Один человек несомненно имел причины ненавидеть Джорджа.

Фред Три по прозванию Дуб…

Хупер сидел в своем потрясающе современном кабинете совсем как деревенский бугай в магазине фарфоровой посуды. Он был занят телефонными разговорами.

Пиджак он давно снял, рукава его рубашки были закатаны выше локтя, потому что в кабинете было удушливо жарко.

Снелл сидел за столом меньшего размера, перед ним стояла большая бутылка пива и блюдо с бутербродами, на котором остались корки да огрызки от прежнего изобилия.

Роджер тихо прикрыл дверь, подчиняясь предупредительному жесту того же Снелла.

— О, господи, — бурчал Хупер.

Он в сердцах бросил на рычаг трубку и посмотрел на Роджера такими глазами, как будто во всех неприятностях был виноват он один.

— Эти два негодяя опередили полицейскую блокировку по другую сторону Ридинга. Ваша машина разбита.

Роджер сказал:

— Большое спасибо.

— Не благодарите меня. Не надо было давать пару ключей от зажигания двум убийцам!

Роджер сунул руку в карман, достал ключи от машины и бросил их на стол перед Хупером. Тот их схватил до того, как они коснулись полированной поверхности.

— Мои ключи, — пояснил Роджер.

— Олл-райт, зачем царапать мне стол? Не обращайте внимания на мои слова, просто я не в себе. Через пару минут мы все равно их схватим. Слава богу, приметы у нас имеются…

Он выжал из себя улыбку:

— Как вы себя чувствуете? Я бы сказал, что переживания не влияют на вашу внешность.

— Спасибо, я привык к подобным передрягам.

— Одно теперь несомненно: этот негодяй прибыл к нам откуда-то извне, он не из местных. Точнее сказать, они. Снелл назвал точные приметы обоих бандитов, и я бы знал, если бы они были из Арнткотта или Ридинга. Но интересно знать, кто их привлек для такого дела? Два убийства и еще два, которые чудом сорвались… Правда ли, что Мейбл Три избавила вашу жену от раннего вдовства?

— По всей вероятности.

— Всем женам полицейских не сладко живется, — буркнул Хупер, — каждая из них знакома с бессонными ночами…

Он повернулся, и стул так отчаянно под ним затрещал, что он почти весело заулыбался:

— Садитесь, Красавчик, и уберите это постное выражение со своего лица. Впрочем, пожалуй, точнее сказать «самодовольное». Хотел бы я знать, чему вы так радуетесь?

— Берт, сегодня днем к вам приходили, как мне помнится, двое свидетелей, которые заявили, что они видели, как леди Фолей ехала на своем «Остине» примерно в то время, когда исчез Сид Картрайт. Один из них был Дуб?

— Точно.

— Он много пьет в местном ресторанчике?

— Правильно.

— Второй свидетель, давший точно такие же показания, был бармен из этого самого ресторанчика, так горячо любимого мистером Дубом, верно?

Вопрос Роджера так потряс Хупера, что он несколько минут молчал, потом, шумно вздохнув, удрученно воскликнул:

— Господи, что ж я натворил?!

Он откинулся назад, сжал кулаки и принялся весьма забавно колотить ими о стену. Надо сказать, что при этом вид у него был отнюдь не солидный, и Снелл, державший в руке стакан пива, замер от удивления, видимо, не зная, как нужно воспринимать подобную реакцию.