Джон Кризи - Рождер Вест и скаковая лошадь

— Можно было взять себе свободный денек, — проворчал он, но тут же усмехнулся. Свободный день среди недели еще ни разу не случился за последние полгода, каждый раз возникало какое-то срочное дело, правда, сегодня телефоны вели себя подозрительно тихо, но он не жаловался.

Но вот один зазвонил.

— Вест слушает.

— С прискорбием сообщаю, что звонила миссис Гофф, предупредить, что у детектива-сержанта Гоффа подскочила температура, она вызвала врача.

— Вот как? Позвоните ей домой, скажите, что я очень сожалею, и спросите, не нужно ли им чем-то помочь.

— Хорошо, сэр.

Гофф был сержантом, дежурившим у него на этой неделе. При общей нехватке работников вряд ли можно было просить замену, а это означало, что Роджеру придется самому заниматься ненавистной писаниной. Очень прискорбно, как выразился оператор, но ничего не поделаешь…

Роджер достал было пачку сигарет, распечатал ее, хотел вытянуть одну сигарету, но заколебался: он слишком много курил и теперь пытался себя как-то ограничить в этом отношении.

Пачка была спрятана снова в карман.

Зазвонил уже другой телефон. Он поднял трубку:

— Вест слушает.

— Доброе утро, Красавчик, — сказал человек. — Вы не спите?

— Давайте скажем, я просыпаюсь, — осторожно ответил Роджер, потому что с ним разговаривал его начальник Гарди. Гарди был в восторге от своей шутки, но частенько такие шутки не были безобидными.

— Как бы вы посмотрели на приятный отдых за городом? — спросил Гарди. — Ведь вы не выполняли никаких заданий за пределами Лондона с тех пор, как стали суперинтендантом?

— Насколько серьезно это дело? — спросил Роджер.

— Во всяком случае, вам по силам. Это история в Беркшире, а точнее — в Арнткотте.

— Послушайте, — запротестовал Роджер. — Я ведь не специалист в беговых аферах! Почему бы вам не послать дядюшку Перси? Он, во всяком случае, умеет отличить хвостовую часть лошади от головной, или как это называется? Ему известен специальный жаргон, ну и все такое.

— Нам всем надо его выучить, — нравоучительно заявил Гарди, потом спросил, слегка удивленно: — А почему вы считаете, что это поручение связано с конскими бегами?

— Я читал газету о смерти Сильвера.

— И только?

— Да.

— Так вы не знаете, что одновременно был убит и тамошний конюх?

Роджер медленно произнес:

— Нет, не знал, разумеется. Конюх, обслуживающий Сильвера?

— Не уверен.

— Нас пригласил Беркшир?

— Да. Вокруг Арнткоттской трагедии расползлись всякие слухи, которые им очень не нравятся. Они касаются местных высокопоставленных лиц, поэтому было решено, что надо заткнуть всем рты, поручив расследование экспертам из Ярда. Ну, что скажете? В данный момент вы не перегружены работой, не так ли?

— Так, текучка. Плохо только то, что заболел Гофф.

— Я найду кого-нибудь на его место, — пообещал Гарди. — И, как я думаю, вы захотите прихватить с собой дядюшку Перси?

— Безусловно… конечно. Благодарю!

— Хорошо, я это устрою. А вы сворачивайте свои дела и приходите ко мне.

— Буду через десять минут.

Он положил на место трубку, взял бумаги, которые успел пометить грифом «принять во внимание», и стал составлять памятную записку для того, кто займет место сержанта Гоффа. В каждом случае Роджер хотел, чтобы было выполнено нечто специфическое: найден свидетель, выяснены подробности о прошлом человека, достигнута договоренность с провинциальной полицией.

Работая, он думал о том, что Гарди был с ним исключительно вежлив. Когда Роджер служил еще старшим инспектором, ему приходилось весьма осторожно подходить к начальству, обдумывая каждое слово, а это было не просто. Дядюшка Перси, детектив-инспектор Перси Снелл, был, конечно, подходящим человеком для такой работенки. Он работал около двадцати лет по Лондону и его пригородным ипподромам и знал практически все, что можно было знать. Кроме того, он был и приятным товарищем, человеком, у которого никогда не появлялось желания вырваться вперед, подложив свинью своему напарнику. Нрав у него был покладистый, а как детектив он отличался необычайной добросовестностью. Единственным недостатком дядюшки Перси было излишнее пристрастие к спиртному, но он держал себя в руках при исполнении служебных обязанностей.

Ровно в десять Роджер вошел в кабинет Гарди. Через двадцать минут он уже вышел оттуда, «подкованный» до предела всяческими сведениями, как официальными, так и неофициальными, источником которых явились слухи, циркулирующие в округе о том, что Сильвер был убит ошибочно вместо другой, неизвестной в спортивных кругах лошади по кличке Шустринг.