Сергей Рокотов - Свинцовый хеппи-энд

- Зачем тебе такой большой экран? Глаза испортишь. Ох, любишь ты роскошествовать. Эге, новый музыкальный центр. Нет, тут походишь, много нового обнаружишь. Кондиционеры на окнах, люстра новая. Чем тебе старая не угодила, в толк не возьму. Ну и вкус же у тебя, та была гораздо симпатичнее. Впрочем, это твое дело. Ты давай накрывай на стол, а я пока с дочкой твоей поиграю. Где она?

- Она уже спит, скоро одиннадцать.

- Ничего, разбуди, раз гость, вернее, хозяин, к тебе пришел. Девочка-то небось на мою фамилию записана? - зловеще прищурился он.

- На мою, значит, и на твою, - глядя в пол, произнесла Галина.

- Здорово вы тут устроились со своим хахалем, как я погляжу, - произнес Кузьмичев, по-хозяйски садясь на диван. - Просто диву даешься, как вы здорово устроились. Жили в моем доме, на мои деньги, ездили на моей "Волге", ребенок числится моей дочерью. А меня нет, я даже не труп, даже дом и машину не надо переоформлять на себя, налоги платить. Я просто призрак, фантом, живой призрак. Я есть, но меня нет. А твой хахаль знает, что меня нет, что я лежу на дне Днепра. Рассказал он тебе, как мы с ним плавали наперегонки? Ну?! Что молчишь, шалава?!

- Рассказал недавно, - еле слышно пробормотала Галина.

- То есть ты, сучонка, знала, что я мертв, что твой хахаль участвовал в моем убийстве? У, тварь... Скажете, это я преступник?! Да это вы с ним преступники, проб негде ставить. Один раз вы с ним здесь неподалеку меня не добили, потом твой ебарь в Днепре меня не дотопил. Но, ничего, зато вчера он хорошо искупался в собственной крови. А теперь ты свое получишь, кошелка. Раздевайся! - крикнул он, вставая с дивана.

- Что? - пробормотала Галина.

- Раздевайся, говорю, догола! Ты кто такая? Ты паспорт мне покажи! Ну!!! вытаращив глаза, закричал он. - Паспорт тащи!!!

Она пошла в спальню и принесла паспорт. Дрожащей рукой протянула ему.

Он открыл паспорт и начал читать:

- Кузьмичева Галина Филипповна, родилась в тысяча девятьсот семьдесят седьмом году в деревне Пяткино Пензенской области. Так... Дальше что? Брак с Кузьмичевым Павлом Дорофеевичем зарегистрирован двенадцатого марта тысяча девятьсот девяносто шестого года. Ну?!!! - Он резким движением швырнул ей паспорт в лицо. - Ты состоишь со мной в законном браке, а ребенок твой - это мой ребенок. Как ее звать?

- Даша... - пролепетала Галина.

- Даша. Значит, Дарья Павловна Кузьмичева. Так?!!!

- Так...

- Это мой дом, ты моя жена, а это моя дочь. И больше я ничего не знаю и знать не хочу! Раздевайся, тварь. Догола раздевайся! Хочу выполнить свой супружеский долг!

Галина укоризненно поглядела на него и стала медленно снимать с себя платье. Кузьмичев стоял напротив с горящими от вожделения глазами. Когда она сняла платье, он бросился к ней и стал срывать с нее лифчик, стаскивать колготки.

От шума проснулась девочка и заплакала. Кузьмичев бросился в спальню, вытащил девочку из кроватки и поднял над головой.

- Моя дочь, моя! И что хочу, то с ней и сделаю, поняла, подстилка?!

- Отдай! - закричала полуголая Галина, бросаясь к нему. - Делай со мной, что хочешь, только отдай ее. Ты же видишь, я не устроила тебе засаду, вчера ничего не сказала про тебя милиции. Отпусти ребенка!

Дашенька, насмерть перепуганная, кричала истошным голосом. Кузьмичев опустил ее на пол. Девочка бросилась к матери, обняла ее ноги и заплакала.

- Я сейчас тебя трахну на глазах у ребенка, поняла, тварь? - прошипел Кузьмичев. - А ну-ка, доченька, иди. Иди отсюда... Ну!!! - закричал он. - Пошла отсюда!

Он резко схватил девочку за руку и сильно дернул в сторону. Она упала и сидела, не в состоянии даже плакать от ужаса. Только кривила рот и моргала глазенками.

- Снимай быстро с себя все остальное, - приказал Кузьмичев.

Дрожащими пальцами Галина сняла с себя колготки и трусики.

- Хорошо, очень хорошо, - бубнил Кузьмичев. - Вот сейчас я выполню свой супружеский долг.

Он начал было снимать с себя пиджак, но тут услышал какой-то шум за дверью.

- Кто это?! - крикнул он. - Обманула, стерва подколодная?!

- Что тут у тебя творится?! - послышался из-за двери мужской голос. Дверь открыта, голоса какие-то раздаются. Гости, что ли?

Галина резко вздрогнула, но вдруг на ее лице Кузьмичев увидел выражение жуткой радости. Ее буквально затрясло, она сделала шаг по направлению к двери.

Дверь открылась, и глазам Кузьмичева предстало нечто поразительное и невообразимое. На пороге стоял собственной персоной... живой и невредимый, лишь находящийся в изрядном подпитии, Виктор Нетребин в распахнутой дубленке, с непокрытой головой.