Алена Алтунина: Убийство с хеппи-эндом

Три недели назад от меня ушел муж… Сказать, что я впала в депрессию, это не сказать ничего, так как мое состояние было похоже на тягучее, липкое болото, из которого нет спасения. Трое суток я была близка к сумасшествию, не могла ни есть, ни спать, только думала, думала – почему. Я всегда теоретически была готова к тому, что он от меня уйдет. Я старше его на пять лет, рано или поздно он может встретить молоденькую девушку и… Но не так скоро, не через три года совместной жизни, без всяких объяснений и извинений. Просто сказал: «Я от тебя ухожу», и все. Я представляла свою соперницу неземной красавицей, и чувство зависти пожирало меня целиком. Я даже не могла плакать. Просто задыхалась от гнева. Хотелось выть, но было страшно – боялась напугать ребенка. Собрав последние силы, я отвезла сына к маме, которая давно мечтала его заполучить, но раньше я не могла и не хотела нарушить целостность нашей семьи, а теперь нарушать было нечего. И такая безысходность, такая тоска на меня навалились, что я не придумала ничего лучшего, как уйти в запой. Самокопание, поиск причины случившегося доводили до исступления, а алкоголь лишал меня всякой мысли. Я могла спокойно спать, выпив несколько рюмок коньяка, спиртное всегда на меня действовало усыпляюще.

Я не хотела никого видеть, никого слышать, мне были не нужны ничьи советы, нужно было самой справиться со своим горем, очень, очень сильно переболеть им, только тогда могло наступить выздоровление. Я ходила по дому в старом застиранном халате необъятных размеров, непричесанная, опухшая от алкоголя и сна. Я не читала газет, не смотрела телевизор, отключила телефон и лишь изредка звонила маме, чтобы справиться о своем сыне.

Не знаю, сколько бы это продолжалось, если бы как-то среди ночи не раздался звонок в дверь. На минуту мне показалось, что пришел Данила, но потом я вспомнила, что он больше не придет. Три года мы снимаем нынешнюю квартиру в хрущевской пятиэтажке. Всех жильцов я, конечно, не знала, но с соседями, наиболее приметными и по площадке, была немного знакома. Сейчас на пороге стояла соседка из квартиры напротив. На протяжении всего моего запоя она каждый день приходила ко мне с различными просьбами. То ей нужны были спички, то соль, то прокладки, то хлеб и еще миллион мелочей, лишь бы не оставить меня в покое. Надоела как горькая редька, но соседи есть соседи… Однако прийти в два часа ночи – это уже перебор. Мне хотелось ее прибить. Но, увидев девушку, я поняла: что-то случилось. Раньше она приходила ухоженная, элегантно одетая – воплощение женственности и красоты (я мысленно называла ее Мисс Совершенство), сейчас же выглядела ужасно: волосы растрепаны, небрежный макияж, на лице выражение тревоги и озабоченности…

– Ноготь сломала или чулки порвала? – тем не менее схохмила я. – Хочу обратить твое внимание, что время для визитов не совсем подходящее.

Не слушая меня, она вошла и закрыла за собой дверь.

– Ангелина, у меня, верней, у нас неприятности, – сказала соседка.

– Ты что, обалдела, что значит «у нас»? Мы с тобой едва знакомы, у нас никогда не было никаких совместных дел, я даже не знаю, как тебя зовут.

– Пожалуйста, выслушай меня, и тогда ты все поймешь.

– Хорошо! Проходи!

– Сейчас я вкратце расскажу тебе, что случилось, а потом мы пойдем ко мне домой приводить тебя в порядок.

– А зачем мне нужно быть в порядке? Да и боюсь, что это будет непростой задачей, я недавно смотрела на себя в зеркало, зрелище то еще, ничего страшнее отродясь не видела.

– Ангелина, доверься мне, и все будет в лучшем виде. Поверь, так нужно.

Она подошла к столу, отпила несколько глотков коньяка прямо из бутылки и начала свой рассказ:

– Так вот, несколько дней назад в одном ночном клубе я познакомилась с мужчиной, звали его Владимир, я назвалась Эльвирой, хотя на самом деле меня зовут Бони. Он проводил меня до подъезда, я же решила с ним больше не встречаться, потому что, как мне показалось, был он каким-то безбашенным, отчаянным, не от смелости, а от тоски, как будто жизнь его кончена и на все ему плевать. В клубе он всячески нарывался на неприятности. Ко всем приставал, хамил без разбора, но связываться с ним никто не хотел, а может, его хорошо знали и поэтому ему многое сходило с рук. Позже в машине он сказал, что его отец – какой-то криминальный авторитет, и это многое объяснило. В машине он пытался ко мне приставать, но как-то вяло, не по-настоящему, как будто по привычке, для порядка.