Сергей Рокотов - Свинцовый хеппи-энд

- Это шантаж?

- Он самый, девочка, именно шантаж, похищение человека и требование за него выкупа. Только бояться тебе нечего, твой отец заплатит этот выкуп, и мы возвратим тебя ему и твоей маме. У твоего отца есть возможность заплатить эти деньги, он человек очень богатый и очень благородный, он обязательно сделает это. Но мы не можем сделать все это сразу, ты сама понимаешь, по каким причинам. Так что потерпи и будь выдержанной. А то я не могу поручиться за этих людей. Они и так уже наворочали столько, что не расхлебаешь.

- Мне ничего другого не остается, - усмехнулась Марина. - Буду полагаться на вас, Павел Дорофеевич как на своего наставника.

- Вот и молодец. Только не называй меня, пожалуйста, так. Этим головорезам совсем не обязательно знать мое настоящее имя. И вообще можешь придуриваться при них. Они полагают, что у тебя потеряна память, что ты ничего не соображаешь. И пусть себе полагают на здоровье. Так оно будет надежнее.

Действительно, она вынуждена была согласиться со своим необычным собеседником. Вообще она не уставала поражаться самой себе. После выстрела в Ираклия и Георгия с ней произошло нечто совершенно необычное. Она снова спустилась с небес на землю. За дни, проведенные взаперти в этом доме, она постепенно вспомнила все - всю свою прошлую жизнь. Пустоты и провалы в памяти постоянно заполнялись и заполнялись. Какую странную роль сыграл в ее жизни Кузьмичев. Она убежала от него в одиннадцатилетнем возрасте, и спустя много лет он нашел ее, чтобы вернуть настоящим родителям. Ей хотелось верить в лучшее, она пыталась поверить словам Кузьмичева, что он не хотел гибели Ираклия и Георгия, хотелось поверить, что он, пусть даже за огромный выкуп, но все же намеревается вернуть ее в родительский дом.

Остался доволен ходом переговоров и Кузьмичев. Ее не надо было уже обильно пичкать снотворными, теперь она сама намеревалась делать так, как им нужно было. Кто бы мог сделать такое, кроме него? Кандыба? Крутой? Гараев? Да она бы и разговаривать с ними не стала, пришлось бы применять к ней самые жестокие меры. А тут вняла его уговорам и стала спокойной и послушной. Воистину, он мудрый и незаменимый человек, разве они что-нибудь сделали бы без него? Он все обстоятельства, даже самые неблагоприятные, умел оборачивать в свою пользу. Использовал он и то, что женщина узнала его.

Никто из его сообщников не знал, что Учитель, он же Валерий Иванович, на самом деле является воскресшим депутатом Думы Павлом Дорофеевичем Кузьмичевым. Да и совсем не надо им знать об этом, зачем им лишние сведения?

Ему совсем не нужно, чтобы они начали шантажировать его, у него совершенно противоположные планы.

Изо всех сообщников наибольшие опасения вызывал мало знакомый ему Кандыба. Но и тут Кузьмичев не ошибся, Кандыба оказался именно таким человеком, каким охарактеризовал его Чума, - отважным, жестоким, хладнокровным. Три трупа на его совести. А он спокоен, даже глазом не моргнет. А вот то, что Гараева надо мочить, все трое прекрасно понимали, он был самым слабым звеном в цепочке, потому что очень заметен. Сами же они были никем, призраками ночи, без имени и без прошлого. Только с будущим. Да и то не все.

После отъезда Гараева в Москву Кузьмичев начал аккуратно подбираться к Али. Разумеется, на сей раз он очень рисковал, и ему было страшно разговаривать с этим толстым бородатым человеком, имеющим большие связи. Кавказцы обычно очень солидарны друг с другом, и Али мог бы элементарно расправиться с ними. А с Гараевым договор был такой: как только он обеспечит себе алиби, то недели через две вернется в Стамбул уже официальным путем, под своей фамилией, будет жить в гостинице у всех на виду и прикрывать их, а они будут спокойно отсиживаться в доме Али и ждать своего часа. Гараев был уверен в том, что Али не продаст его. Однако ошибся. Сумма, обозначенная Кузьмичевым, вдохновила его. Крутой организовал убийство Султана, а Али обеспечил им спокойный проезд до моря. Все делали деньги, продажны были все, кто попадался им на пути.

В Карабуруне Кузьмичев стал вести переговоры с капитаном турецкого рыболовного траулера, направлявшегося в Севастополь. Капитан, кстати, прекрасно владеющий русским языком, воспринял его предложение, не моргнув глазом. Сумма, назначенная им за услуги, была чудовищна. Но делать было нечего, пришлось платить. Он спрятал их на своем траулере. Да так спрятал, что ни пограничники, ни таможенники ничего не заподозрили. Марина тоже вела себя правильно, понимая, что в случае чего ее немедленно пристрелят, терять бандитам было нечего. И это только его заслуга, только его. А убивать Али, по его мнению, и вовсе было ни к чему. Но вошедший во вкус Кандыба взял инициативу на себя и на безлюдном пустыре незадолго до отплытия застрелил Али. При этом не забыл вытащить из его кармана аванс, данный Кузьмичевым за предательство Гараева.