Чарльз Тодд - Признание

— И с тех пор он клинику не покидал?

Старшая сестра снова взяла перо и отвела глаза в сторону.

— С тех пор мы не позволяли ему жить самостоятельно. Нет. Его состояние… нестабильно.

Но дверь клиники все время стоит нараспашку, как и ворота парка. Позвала бы старшая сестра местных полицейских, если бы майор Рассел — или другой ее пациент, раз уж на то пошло, — вдруг пропал?

Вряд ли, если только сбежавшим не нужно регулярно принимать лекарства и если они не представляют особой опасности для самих себя и окружающих.

Ратлидж поблагодарил старшую сестру и снова спросил, можно ли ему побеседовать с майором Расселом.

Старшая сестра кивнула в знак согласия и позвонила в звоночек, стоящий у нее на столе. Вскоре в кабинет заглянула молодая сестричка и вопросительно посмотрела на старшую сестру.

— Будьте добры, отведите мистера Ратлиджа к майору Расселу.

Он вышел в коридор и зашагал за сестричкой.

Они вошли в комнату, которая, как он подумал, раньше была бильярдной. Сейчас в ней стояли стулья и столики, за которыми больные играли в настольные игры или в карты. Некоторые просто смотрели в пространство, держась за спинки стульев. Разум их блуждал где-то далеко.

Хэмиш поинтересовался: «Ты небось в них себя видишь?»

Да, так и было. В такой клинике находился и он сам, пока не вмешалась его сестра и не перевела его под опеку доктора Флеминга. В той первой клинике контуженные кричали по ночам, а днем сидели и смотрели перед собой в одну точку. Доктор Флеминг попробовал другой подход; он вытягивал из трудных пациентов причину, по которой те бегут от себя и от мира. Ратлиджа пришлось оттаскивать от доктора Флеминга после того, как он признался в смерти капрала Хэмиша Маклауда; тогда он готов был убить человека, который заставил его взглянуть в лицо своим демонам.

Несмотря на теплый летний день, в знакомой обстановке психиатрической клиники его пробила дрожь.

Сестричка подошла к одному из игроков, широкоплечему, светловолосому, который казался во всех отношениях нормальным, и легко коснулась его плеча:

— Майор Рассел? К вам гость, сэр!

Он поднял на нее пустые глаза. Сестра обернулась и улыбнулась Ратлиджу:

— Если он устанет или начнет беспокоиться, позовите, пожалуйста, санитара!

— Да, конечно. Спасибо, сестра. — Он придвинул стул ближе к тому месту, где сидел Рассел. — Здравствуйте, майор. Моя фамилия Ратлидж.

Рассел чуть развернулся на месте, чтобы лучше видеть гостя. Только тут Ратлидж заметил с одной стороны его головы вмятину. Похоже, пуля действительно угодила ему в череп. Правда, вмятину почти закрывали волосы.

— Мы с вами знакомы? — спросил Рассел, исподлобья разглядывая Ратлиджа.

— Едва ли мы с вами встречались. Я был на Сомме. — Ратлидж назвал свое звание и полк, в котором служил.

— Правда? Вы тоже здешний пациент?

— Нет. Сейчас я инспектор Скотленд-Ярда. Недавно ко мне приходил один человек, который, похоже, был с вами знаком. Некий Бен Уиллет из деревни Фарнэм, что в Эссексе.

— Любимчик Синтии. Чего он хотел?

— Он беспокоился из-за Джастина Фаулера. Более того, он считал, что Фаулер мертв.

— Он в самом деле умер. Насколько я помню, его убили на войне. Ну и что?

— Вы не помните, когда его убили?

— Я еще не в маразме, — раздраженно буркнул Рассел. — Он погиб году в пятнадцатом.

— Во Франции?

— Откуда мне знать? Тогда я и сам изо всех сил старался остаться в живых и сохранить жизнь моим солдатам.

— Бен Уиллет намекнул, что Фаулера могли убить свои.

— Ничего удивительного. Он был поразительным эгоистом. Наверное, один из его же солдат выстрелил ему в затылок. Откровенно говоря, мне он никогда не нравился.

— Насколько мне известно, перед отправкой во Францию вы женились.

— Да. Жена умерла родами. И вместе с ней мой сын. — Рассел покачал головой. — Знаете, сейчас я уже почти не помню ее лицо. Иногда пытаюсь вспомнить — и не получается. В моей комнате есть ее фотография, но я не знаю, кто на ней — моя жена или другая женщина.

Ратлидж достал из кармана медальон и показал майору:

— По-моему, он принадлежал вашей матушке?

Майор Рассел протянул руку и коснулся медальона, висящего на золотой цепочке. Но не взял и не открыл его.

— Никогда его раньше не видел. Вы уверены?

— Горничная Нэнси его сразу узнала.

— Нэнси… Тихоня. Ее лицо я, кстати, тоже не могу вспомнить.

— Когда вы в последний раз были в Лондоне?

— Кажется, неделю назад… Нет, должно быть, раньше. — Рассел задумался и сдвинул брови. — Извините. Иногда я путаюсь в датах.