Яна Розова - Меню холодных блюд

Это был Лука.

Молоденькая журналисточка подсунула к самому его пористому носу микрофон, формой тот же нос напоминавший, и стала задавать вопросы, которые Феня, машинально сунувшая в рот кружок редиски, из-за хруста не расслышала.

Зато она увидела подпись внизу экрана: «Леопольд Бен-Гуравани, лидер партии гродинских большевиков».

Поднос с едой на Фениных коленях был заменен проводным телефонным аппаратом. На гродинском ТВ у Фени был большой блат – одна бывшая клиентка, которой с Фениной помощью удалось выскочить замуж на медиамагната областного масштаба. Бывшую клиентку звали Заремой, и она без лишних вопросов помогла Фене связаться с журналисткой, накануне бравшей интервью у Бен-Гуравани.

– Найти его несложно, – сообщила девушка, – адрес офиса партии большевиков я вам сейчас продиктую, я к ним на пресс-конфы хожу. Солидный офис, надо сказать. Не знаю, где Леопольд Иванович деньги берет на аренду, но явно не пролетарии у него в спонсорах.

В качестве бонуса девушка рассказала, что сам-то Бен-Гуравани бомж, слоняется где придется.

– А настоящее имя у него какое? – спросила Феня и поморщилась: свежий запах редиса щекотал ноздри.

– Дело в том, что этого никто не знает, – разочаровала ее журналистка. – На политической сцене он возник совсем недавно, даже в выборах участвовал! И опять никто не знает, на какие деньги.

Прижав плечом к уху трубку, Феня подтащила подносик с завтраком поближе. Облизнулась, но тут всплыл еще один интересный вопрос:

– А службы всякие им не интересовались?

Журналистка рассмеялась:

– А то! Они всеми интересуются, даже на меня у них кое-что есть. Но Бен-Гуравани никогда не задерживают. С одной стороны, можно предположить, что он просто безобидный сумасшедший, а с другой – что связи у него в этих самых органах наикрепчайшие. А может, и то и другое.

– Девушка, – дружески обратилась к собеседнице консультант по брачным вопросам, – с вами очень приятно общаться. И если вы еще не замужем, то запишите мой номер телефона. Я найду вам пару в городе.

Журналистка снова рассмеялась, запоздало представилась (Света Карасева) и продиктованный номер записала.

Бутерброды Феня смела за минуту, а потом, быстро одевшись, выскочила из квартиры. Ее ждали великие дела.

Офис у большевиков был просто замечательный. Располагался он в бизнес-центре на бульваре Менделеева, что по гродинским меркам уже было круто. В офисе сидел офис-менеджер – надменный миловидный парнишка, встретивший Феню, мягко говоря, недружелюбно.

– Что вам надо? – спросил он вместо «здрасте».

– Товарища Бен-Гуравани хотела бы видеть, товарищ Кирилл. – Феня прочитала имя парня на его беджике.

– Вы кто? – таким же хамоватым тоном спросил он.

– Я пролетарий, – представилась Феня. – Нам тут власть обещали.

– Вы издеваетесь? – Кирилл приподнялся в кресле.

Был он тощенький, отчего-то очень жалкий, поэтому Феня все не могла на него разозлиться. Способ надавить в голову тоже не приходил.

Неожиданно дверь открылась, и в офисе появился сам Бен-Гуравани. Кирилл и его встретил неласково:

– Ваши листовки никто расклеивать не будет! Там бред сивой кобылы.

– Да пошел ты, буржуёнок! – бросил ему Лука, направляясь к двери в свой кабинет.

По дороге он спросил Феню:

– Вы кто?

– Я хочу в вашу партию записаться.

– Заходите!

Подмигнув буржуёнку, она направилась следом за Бен-Гуравани в шикарно обставленное помещение. Большевик взял пачку газет со стола и бросил их в Феню. Инстинктивно она поймала часть шуршащей пачки, соображая, что это только начало.

– Вот что надо читать! – сказал Бен-Гуравани.

Газетки в Фениных руках назывались «Гродинский большевик». Оказывается, таинственный спонсор Гуравани оплачивал и пропаганду партии.

– Вы за кого на выборах голосовали? – спросил коммунист.

– За вас, – ответила Феня, не имевшая понятия о том, значилось ли имя Гуравани в списках кандидатов.

Ответ оказался верным. Большевик одобрительно пожал ей руку, усадил на диван и открыл персональный митинг. Почти два часа Феня слушала об угнетении трудового народа, развращенности представителей правящих кругов, продажности правительства, коррупции, тяжелой доле крестьянства. Полотно своей речи Гуравани украшал фамилиями Маркса, Энгельса и Ленина, цитируя выдержки из их работ. В конце концов у Фени возникло стойкое ощущение дежавю двадцатилетней давности: будто сидит она на лекции по истории КПСС и слушает занудного преподавателя, отставного военного, бывшего замполита, который в свое время был обучен промывать мозги солдатам, не хотевшим умирать за советскую власть в Афганистане.