Яна Розова - Меню холодных блюд

Наташка хмыкнула:

– То, о чем ты говоришь, случилось семь лет назад, – заметила она. – Зачем бы ей повара сейчас-то убивать? Чтобы Ника посадили снова? А ей одной опять тянуть весь бизнес? Знаешь, мы общались с ней все эти годы, не близко, но часто. Она такая замотанная была! Тут этот «Джаз», тут Митька-обалдуй, тут всеобщее осуждение…

– А если теперь у нее есть любовник? – резко спросила Феня. – Тот, который может все дело взять в руки? Ника – в тюрьму еще на десять лет, а она с хахалем будет жизни радоваться.

– Любовник? – Наташка задумалась, и чем дольше она думала, тем выше поднимались ее татуированные в форме идеальных коромысел брови. – Феня, а знаешь, Лине в делах Сидорыч помогал. Помнишь его? Хозяин «Центрального».

Пытаясь максимально точно отразить свои эмоции, Феня так затрясла головой, что у нее зарябило в глазах.

– Нет! – решительно не согласилась специалист по брачным вопросам. – Ты что?! Ему лет семьдесят!

Наталья, как вирусом, заразилась ее возмущением, но повод для возражения выбрала противоположный:

– Да он всего на пять лет старше твоего отца, а ей уже сорок три!

– Двадцать семь лет разницы! – сосчитала Феня. – Он же на краю могилы! У них нет будущего!

– Да ты что! – Наталья воздела руки к потолку. – Если этому счастью судьба недолгая, то так тому и быть! Многие люди готовы на все ради настоящей любви!

Феня вдруг остыла:

– Чего мы разорались, а? Нам-то что? Это ведь не наша жизнь.

Наталья смущенно улыбнулась и достала сигарету.

– А сколько лет Митьке? – поинтересовалась Феня. – Саша Ермолов тоже был моложе Лины? Лет на шесть-семь, так?

– На пару лет, не больше.

– Ну вот! Любовник Лины – сын Сухарева.

– Это, как я понимаю, только версия? – осведомилась Наталья. – Феня, ты, конечно, проверь свою идею, но Линка не такая.

– Ладно, все это выглядит как бред. Но я не понимаю Лину, не понимаю ее слова, поступки, взгляды, жесты. Мне ее не жалко, она скорее злит. И я теряюсь.

Наташка сочувственно покивала подруге.

Приободрившись ее поддержкой, Феня решила сменить тему разговора:

– Как тебе Вася?

– Нормально, – откликнулась Вязникова.

– Когда ты узнаешь его поближе…

– Узнаю, узнаю, – перебила ее Наталья, смеясь. – Немного с делами разберусь и узнаю! Тебя домой подвезти?

…Дома Феня набрала папин номер.

– Шурик! – обрадовался он. – А я по тебе скучаю! Хочешь пельменей? Приезжай!

– Пап, я бы приехала, но что-то в голове туман. Хочу заняться йогой и подумать – о всяком.

– Жаль, у меня сегодня вечер свободный.

– От чего свободный?

Тут в эфире что-то изменилось, будто загудело, как это бывает, если стоять под линией высокого напряжения. Загудело не на самом деле, а виртуально, но напряжение ощутилось.

– Шурик, я хотел тебе рассказать одну вещь…

– Пап, да я все знаю, не парься.

– Серьезно?

– Конечно. В третьем сезоне нашего сериала главные негодяи предыдущих сезонов становятся положительными героями. Это мы с тобой.

– Ты о чем? – запутался в метафорах дочери Владимир Николаевич.

– О том, что вы с мамой восстанавливаете отношения, – не без труда произнесла Феня и вздохнула. – Пап, я все понимаю. Тебе, наверное, тоже непросто, поэтому я хочу вас обоих поддержать. Для этого приглашаю тебя и маму на свою вечеринку. Вы придете?

– Ну… ты… это… С мамой все же сама поговори. А я приду.

Они поболтали еще немного, а потом расстались.

Затем Феня позвонила Славовне, пригласила в гости и поинтересовалась, есть ли в поселке новости. Славовна сказала, что в гости придет, а новостей нет.

– Разве что, – вспомнила она, – охрана у нас теперь тут ходит. Настоящая. Наш председатель кооператива – да ты его видела – Виктор сумел нанять одну охранную фирму. Незадорого.

Это было неплохо, решила Феня. И хорошо было бы, если бы новым охранникам удалось поймать хотя бы одного поджигателя.

После разговора со Славовной Феня пригласила в гости Эльдара с Полиной.

Так как папа уже не появлялся и по утрам, Феня завела привычку смотреть местные новости. Иногда это было отчаянно скучно, иногда новости вызывали изжогу, в редчайших случаях ознакомление с местными событиями за прошедшие сутки приносило пользу.

Так получилось и в этот раз. Лишь только Феня, соорудив восхитительный бутерброд (черный фруктовый хлеб, сыр фета и кружочками нарезанная свеженькая редисочка), умостилась в кресле перед телевизором, на экране возникли неряшливые лохмы и перекошенное пролетарским гневом лицо старика, выкрикивавшего лозунги: «Всю власть – трудящимся! Заводы – рабочим! Поля – крестьянам!»