Лесли Чартерис - Убийство на голубой яхте

Во всей округе не проживали ни Макгилы, ни Коббсы.

Я не мог понять, почему же я до сих пор ничего не проверил. Почему доверял всем этим россказням…

Просто я был слишком одурманен и околдован очарованием Мэри. Полностью погруженный в свою работу, я безгранично доверял ей, а она пичкала меня, словно ребенка, сказками из «Тысячи и одной ночи.»

Со сжатым от волнения горлом я позвонил Честеру Тайксу, местному библиотекарю. Нет, он не мог припомнить никакого каталога, содержащего реестр голубых иолов. Такого перечня в его библиотеке нет, и к тому же, насколько ему известно, ничего подобного вообще не существует.

Тот мир, в котором я жил с октября по апрель, прямо на моих глазах расползался по швам. И вскоре совсем исчез. Я был голый… как тот король в своем великолепном новом платье.

Осталось сделать всего один, последний звонок.

В шесть часов я связался с Береговой охраной.

— Лейтенант Рейнольдс? Нет, с такой фамилией у нас никто не работает.

Конечно, воспользовавшись самолетом и такси, я добрался бы домой гораздо быстрее, но я чувствовал, что мне следует вести себя как можно незаметнее. Поэтому я сел в «ягуар» и снова помчался по автостраде, не слишком обращая внимания на ограничение скорости. Около десяти вечера я въехал в наш городок, уже почти уснувший к этому времени. В сгустившихся сумерках я увидел старинный дом несчастного Маннеринга. Он и прежде не раз привлекал мое внимание.

Насколько иным предстал в эти минуты передо мной наш маленький городок. Он был полон очарования и покоя. Обыкновенное провинциальное американское поселение, в котором обитают мирные, законопослушные граждане. Как же я мог настолько погрузиться в искусство, что не замечал очевидного? И позволял Мэри и ее «лейтенанту» пичкать меня своими дешевыми историями уровня бульварных романов, глупых фильмов и пустых телесериалов. Все сцены спектакля, в котором мне предназначалась главная роль, были ими заранее срежиссированы и отрепетированы. И теперь я знал, зачем и почему.

Я остановил автомобиль за полмили от дома, заехав поглубже в лес, где высокие деревья и густые заросли образовывали отличное укрытие. Осторожно, как опытный бойскаут, я продвигался к нашему уединенному дому в кромешной темноте, освещаемой только мерцанием звезд. Я рассчитывал каждый шаг, стараясь не наступить на сухую ветку и как вор или призрак медленно подкрадывался к цели.

Стояла тихая и необычайно темная ночь, дул холодный ветер, на безлунном небе серебрились редкие звезды. Именно в такую же ночь и произошло то «загадочное убийство».

Но теперь я уже знал, что все это ложь и обман.

И уже тогда были «Психея», Ральф и «лейтенант», а также ряд прекрасно выполненных звуковых эффектов.

Выйдя из леса, я увидел возле нашего дома так хорошо знакомый мне старый «шевроле» Рейнольдса.

Ни в одном из окон не горел свет. Это было мне на руку. Я на четвереньках пополз к автомобилю. Бесшумно добравшись до него, я присел передохнуть и посмотрел в сторону пристани. Она была пуста. «Психея» исчезла.

Я изумленно вглядывался в темную поверхность воды. Неужели Ральф испугался и решил дать деру? А может все вместе — вся преступная троица — решили смыться? Если так… то я не имел бы ничего против.

Вдруг, когда я размышлял о том, что делать дальше, издалека до меня донеслись звуки голосов. Женщина… и двое мужчин. Слова не удавалось разобрать. Я вздрогнул, почувствовав, что когда-то уже переживал нечто подобное. Они доносились с солидного расстояния, со стороны залива. Я оторвался от «шевроле» и, соблюдая осторожность, пополз через газон.

И внезапно я увидел их.

Посередине бухты, точно как в ту памятную ночь, покачивалась на волнах «Психея», стоящая на якоре довольно далеко от берега. Перед яхтой и позади нее тянулась черная полоса воды, а ее темный контур выделялся на фоне ночного неба, как на японской гравюре. Окна каюты были освещены тусклым желтым светом. Однако вся троица, вероятно, находилась на палубе. Я крался ползком, все ближе подбираясь к берегу.

Вот уже прибрежные камыши, ближе подойти не удается.

О да, это без сомнения был голос Мэри, моей подлой Мэри, и звук гитары Ральфа, и густой баритон «лейтенанта». Черт бы их всех побрал!

Нас разделяло по меньшей мере семьдесят пять ярдов глубокой воды.

Через минуту, дрожа от ярости, я снял туфли и носки, сбросил пиджак и брюки и соскользнул в воду. Был конец апреля, и уже прошло несколько по-летнему теплых дней, но вода оставалась холодной, как лед. Кроме того, здесь слишком глубоко, а в этой черной, как смола, воде — насколько мне известно из различных книг — обитает множество не слишком приятных созданий, таких как черепахи, ужи, угри.