Дмитрий Стрешнев - Крутой секс

— Вы что-нибудь поняли, Аркадий Марксович? — спросил Сева, но Потапов только сопел. Очевидно, в очередной раз отчего-то потерял дар речи.

Впрочем, Саша-Лиля очень скоро появилась снова. С обеих рук у нее свисали пиджаки, брюки и рубашки.

— Нормалек, мальчики! Будете все в шоколаде!

— Позвольте! — возмущенно проговорил профессор. — Неужели вы хотите, чтобы я надел чужие вещи?

— Ну да! — сказала Саша-Лиля. — А то ты больше похож на сундук с клопами.

Профессор возмущенно вскинул брови, а Сева против воли засмеялся.

— Тебе больше к седине подойдет черный цвет, — сказала Саша-Лиля Потапову. — А тебе — песочный, — она сунула Севе весь ворох в руки, и он покорно взял его.

— Я пойду допью кофе, а вы валяйте, преображайтесь.

— Что будем делать? — спросил профессор, когда Саша-Лиля ушла.

— Думаю, придется подчиниться, — сказал Сева.

— Двум интеллигентным людям — подчиниться малообразованной женщине! — фыркнул профессор.

— Разве вы еще не поняли, что у нас женщины — господствующий класс? — сказал Сева. — В отличие от мужчин, им все позволено. Попробуй кто-нибудь из нас появиться в приличном месте с голым животом и трусами, вылезающими из-под джинсов, или с розовыми бретельками бюстгальтера, выглядывающими из всех вырезов блузки!

Это вполне логичное рассуждение подействовало на профессора. Пугливо оглянувшись, он стал стаскивать с себя замученную путешествиями по крышам мешковатую блузу, потом быстро надел брюки, белоснежную рубашку и пиджак.

— Ну, как?

— Очень неплохо, — похвалил Сева и тоже стал снимать свои запыленные доспехи.

Надев новую одежду, Сева сокрушенно сказал:

— Вот только что делать с моим костюмом? Мне его покупала Катя на дисконтную карту ее дяди Сережи.

Вспомнив о Кате, Сева и Потапов застыли в трагическом молчании. Их страдания прервала Саша-Лиля.

— Вы что копаетесь, мальчики? Я уже вам галстуки подобрала!

— А можно найти какой-нибудь пакет? — спросил прерывающимся голосом Чикильдеев. — Я хочу забрать свой костюм с собой. Он мне дорог как память.

— Сделаем! — заверила Саша-Лиля.

Скоро оба путешественника по крышам выглядели вполне импозантно. Профессору, правда, пришлось принести еще и чужие ботинки, а на Севиных восстановили блеск, протерев их Потаповскими трениками. Профессор хотел переложить во вновь обретенный костюм носовой платок лилового цвета с желтой каймой, но Сева застонал и попросил Сашу-Лилю:

— Принесите что-нибудь получше!

Та принесла белоснежный, с чьей-то монограммой.

— Вот теперь шик с отлетом! Хоть на свадьбу, хоть на похороны!

— Скажите, а вы здесь не видели мужчину в черном плаще? — спросил Сева, вспомнив утреннего гостя.

— Заходил какой-то, — сказала Саша-Лиля. — В шмотках моих купцов рылся. Я уж думала: вор-бандит, а он только бумаги забрал. Документы всякие.

— А вы… — хотел было Сева спросить насчет хвоста и семи пальцев, но сдержался: уж больно не подходили эти несерьезные вопросы к их с профессором новому серьезному облику.

Снова раздался звонок в дверь.

— Это опять за вами, я лучше спрячусь, — сказала Саша-Лиля. — Счастливо вам!

Все те же двое серьезных мужчин были теперь вполне удовлетворены внешним видом Потапова и Чикильдеева.

— Пошли, а то уже почти все собрались!

Покинув странную квартиру, Сева и профессор отправились вслед за сопровождающими сначала по широкой гулкой лестнице, потом по каким-то коридорам. По дороге Сева снова вспомнил про Зашибца и обратился к мужчинам:

— Простите, вы случайно не помните, какова высота Останкинской телебашни?

— Никогда об этом не думал, — сказал один, а второй уточнил:

— Нам это нужно, как троллейбусу выхлопная труба.

Севу и профессора подвели к дверям, за которыми оказались другие мужчины с такими же незатейливыми лицами, одетые в одинаковые, не слишком элегантные черные костюмы.

— Эти — из третьей гостевой, — сказали им двое.

— Понятно, — ответили им чернокостюмные и переключились на Потапова и Чикильдеева, заглянув в список.

— Третья гостевая? Базыкин и Сидорчук из фонда Сидорчука, верно?

— Верно, — сказал Сева за себя и за профессора.

— Что в пакете?

— Так… — сказал, смутившись, Сева. — Кое-какие семейные ценности.

— Понятно, — сказали те, что в черном. — Извините, пакет придется оставить здесь. Не забудьте забрать, когда будете уходить.

— Обязательно, — заверил Сева.

Он и профессор проследовали в глубь помещения. Впрочем, здесь было сразу несколько помещений с удобными диванами и экзотическими растениями в кадках. В одном из уголков, осененном зеленой бахромой настоящей пальмы, профессор простонал: