Евгения Горская: Под защитой высших сил

Веселой легкости, с какой она жила последние дни, после того как Полина уехала наконец в свою Германию, как не бывало. Лариса не поленилась, соврав Володе о срочных делах, поехала в аэропорт, сама убедилась, что Полина с девочкой прошли таможенный контроль. Тогда ей казалось, что радость, с которой она возвращалась домой, не пройдет никогда. Она разговаривала с Володей, мыла посуду и чувствовала себя по-настоящему счастливой в своей любимой квартире рядом с надежным любящим человеком.

Радость прошла быстро, сразу после вчерашнего звонка Ракитина. Конечно, она не ждала услышать от него слов, которых ждала всю жизнь, но почему-то совсем не ожидала известия, что он навсегда уходит из ее жизни.

– Мы не сможем больше видеться, – сообщил Ракитин.

– Ты женишься? – почти не удивилась Лариса. Тогда она еще была полна радости от присутствия мужа, от того, что уехала Полина и больше ничто не угрожает ее примитивному женскому счастью.

– Да.

– Значит, нам просто сложнее будет встречаться, вот и все. – Конечно, факт женитьбы ее не обрадовал, но и не убил. Жена ему быстро надоест, он слишком долго жил один, привык к своей свободе, и только она одна, Лариса, способна сохранить его свободу, будучи рядом. Никакой молоденькой дурочке это не под силу.

– Мы не будем больше видеться. – Ей показалось, что он хотел что-то добавить, и она даже догадывалась: что-нибудь вроде «прости».

Он ничего не добавил, и она положила трубку. Тогда ей еще казалось, что она счастлива с Володей, сейчас она понимала, что само существование Дениса не даст ей возможности быть счастливой никогда и ни с кем.

Лариса откинулась на спинку кресла, закинув руки за голову. Она не нужна Ракитину. Она никогда не была ему нужна и никогда не будет. Зачем она обманывала себя всю жизнь? Она опять подумала, что убила бы его, если бы не боялась сесть в тюрьму.

Зарубить его работу, твердо решила Лариса. Пусть оправдывается перед своим начальством, пусть выкручивается, как может. Скорее всего, выкручиваться он не станет, это совсем не в его характере. Просто уйдет. Но с таким пятном на репутации новое место ему будет найти непросто, удар будет сильным, наповал. Лариса повеселела, сейчас она примет эту… как ее? Саморукову. А потом продумает, как составить договор, чтобы уничтожить Дениса как специалиста.

– Кира, приглашай, – наклонилась она к селектору.

Саморукова показалась ей знакомой, Лариса только никак не могла вспомнить, где ее видела, и это здорово ее раздражало.

– Я… я работаю вместе с Денисом Геннадьевичем, – лепетала Саморукова, жадно разглядывая Ларису. – Я знаю, что вы хотите с нами договор заключить, но… понимаете… мы его не сможем выполнить…

– Стоп, – остановила ее Лариса. – Почему вы пришли с этим ко мне? Идите к своему начальству и выясняйте с ним, что вам делать, чего не делать.

– Понимаете, – Саморукова приблизила к ней лицо, перегнувшись через стол, и почти зашептала: – Денис Геннадьевич старается для своих… для своей… Он себе любовницу завел и для нее старается, – выпалила она наконец. – Договоры набирает, чтобы она денег побольше получала. А выполнить договоры мы не сможем.

– Почему не сможете? – Нужно было гнать эту посетительницу в шею, но Лариса заинтересовалась.

– Не сможем, – хитро улыбнулась Саморукова. – Я вам точно говорю.

Мысль завалить проект пришла к Татьяне неожиданно и оказалась гениально простой. Берсеньева всегда посылает ей готовые работы, надо всего-то заменить несколько страниц, распечатать, подписать у зама Ракитина, и все. Вряд ли Ракитин будет весь проект просматривать, подмахнет не глядя.

Лариса наконец вспомнила, где видела эту женщину. На крыльце ракитинского института, когда уговаривала его провести с ней вечер. Интересно, слышала Саморукова их разговор или нет? Наверное, слышала и все правильно поняла, раз пришла с предложением, которое Лариса сама обдумывала как раз перед ее приходом.

Достаточно только кивнуть, и Саморукова все поймет правильно. И уничтожит Ракитина сама, Ларисе даже делать ничего не придется. Ей принесут проект, в котором будет какая-нибудь полная ерунда. Конечно, Лариса не примет его.

Саморукова поедала ее глазами. Лариса отвернулась к окну. Удар будет сильный, Ракитин долго не оправится. Пусть заплатит за унижение, которое она испытывает сейчас под жадным взглядом сидящей напротив женщины.

– Мы с Денисом Геннадьевичем старые друзья, – задумчиво произнесла Лариса. – Очень старые. Я подпишу любую его работу.