Евгения Горская - Под защитой высших сил

Лена кивнула.

– Когда?

– Две недели назад. – Говорить ей было трудно, губы не слушались.

– Что было потом?

– Потом, – Лена кашлянула, – он мне позвонил и велел привезти пистолет.

– Откуда он знал, что у тебя есть оружие?

– Видел. Я доставала сигареты из сумки, когда… делала заказ. Я тогда зачем-то взяла пистолет. – Лена отпила немного из чашки, чай был крепким, горячим, как она любила.

– А оружие где взяла?

– У тебя в столе.

– Дальше!

– Сегодня он мне позвонил и велел привезти пистолет. Я поехала и его убила. Когда ты к маме ездил.

– Застрелила?

– Да.

– Д-дура! Если бы пистолет был зарегистрирован, мы бы уже в наручниках сидели! Куда ты его дела?

– Выбросила в Яузу по дороге.

– Хоть на это ума хватило! Где? Где это произошло?

– Застрелила я его у Лосиного Острова. Мы договорились там встретиться. Я приехала, он подошел, и я его застрелила. И пистолет выбросила там же, недалеко. Меня никто не видел, ни одной машины и близко не было.

– А Настя где была в это время?

– Не знаю. Я… очень испугалась.

– Раньше надо было пугаться!

– Игорь, а ты… уверен, что она никому не скажет?

– Уверен. – Игорь побарабанил по столу пальцами. – Хоть и невозможно понять логику непрофессионалов.

– Что? – не поняла Лена. – Что ты сказал?

– Это не я сказал, это Мюллер в «Семнадцати мгновениях». Невозможно понять логику непрофессионалов. Мы с тобой, Леночка, профессионалы. А другие, Настасья например, дилетанты.

– Дилетанты в чем? – Лена почувствовала, что начала отогреваться. Очень захотелось еще чаю, и она благодарно кивнула Игорю, когда он поднялся и долил ей ароматной горячей жидкости.

– Дилетанты по жизни. Они дилетанты, а мы профессионалы. У нас с тобой будет все: и деньги, и власть, – если мы этого захотим. Власти, в смысле. Ты власти хочешь?

– Нет, – покачала головой Лена. – Единственное, чего я хочу, – это быть с тобой.

– Нет, Лен, – не согласился он, усмехнувшись. – Ты власти хочешь, очень даже хочешь. Ты секретаршей работать не пойдешь, правда ведь? И директором ты работать не пойдешь, потому что директор тоже от кого-то зависит. А ты ни от кого зависеть не желаешь, разве что от меня.

– Да, – не стала спорить Лена. – Я ни от кого не желаю зависеть, кроме тебя. Но это не значит, что я мечтаю о власти.

– Не лукавь. Общество – та же собачья стая, или ты командуешь, или подчиняешься. Подчиняться ты не желаешь, значит, предпочитаешь командовать. Ну да ладно, давай не будем философствовать. Ты мне лучше скажи, чем тебе Настасья не угодила?

– Игорь… – Лена отодвинула чашку. – Ты прав. Я люблю власть и деньги. Впрочем, это одно и то же. Но тебя я люблю больше всего на свете, без тебя мне ничего не надо – ни власти, ни денег.

– Но Настя-то на меня не претендует, – хмыкнул он.

– Не претендует, – согласилась Лена. – Ты на нее претендуешь. Ты ведь ее любишь, правда?

– Ты что, Лен, спятила? – искренне удивился он.

– Ты ее любишь, Игорь, – Лена встала и включила чайник. – Единственная, кого ты любишь, – это она. Ну и Лилию Викторовну, конечно. Меня тоже любишь, но я на третьем месте. Не спорь, я знаю.

Он хотел возразить, но не стал. Игорь никогда не считал, что любит Настю, он и сейчас так не считает. Он только очень хорошо помнил, как впервые увидел очень красивую девочку с длинными кудрявыми волосами. Сейчас волосы у Насти почему-то перестали виться. Помнил, как они впервые гуляли во дворе старого Левиного дома и как потом очень долго он мог думать и говорить только о ней. Он и теперь постоянно о ней думает, даже когда занимается другими делами. Думает о том, что ей не повезло с Борькой, потому что тот слабак и нытик. О том, что ей давно нужно сменить работу, потому что вкалывать за гроши глупо и недопустимо. И просто так думает, безотносительно к чему-либо.

Ни с какой любовью он это не связывал. Он вообще не очень верил в какую-то там любовь, он верил только в комфорт совместного существования. Он давно привык к своей Ленке. Она никогда его не раздражала, ну, почти никогда. Ему было легко с ней, и он не хотел никакой другой жены.

– Помнишь, как мы ездили на Пироговское водохранилище?

Он кивнул. Он тогда все никак не мог решиться сделать Ленке предложение. Знал, что надо, но все оттягивал момент. Ему не хотелось на ней жениться. Впрочем, потом он никогда не жалел, что женился.

Он оказался хорошим мужем, даже самому удивительно. Он никогда ей не изменял, даже не смотрел на других женщин.