Линкольн Чайлд - Две могилы

— Распишитесь в журнале, пожа…

Но д’Агоста уже проскочил в лифт и ударил кулаком по кнопке верхнего этажа, где находился кабинет Хеффлера, обставленный простенько, но со вкусом и обшитый дубовыми панелями. Секретаря в приемной не оказалось — слишком ранний час. Поэтому д’Агоста сразу проследовал в кабинет.

Хеффлер был на месте.

— О, лейтенант, — произнес он, резко вставая из-за стола.

Д’Агоста на секунду заколебался. Это был совсем не тот Хеффлер, какого он знал, — напыщенный болван в костюме за тысячу долларов. Сегодня доктор выглядел усталым, потрепанным, словно его только что вызывало на ковер начальство.

Тем не менее лейтенант начал заранее заготовленную речь:

— Доктор Хеффлер, мы ждем результатов анализа уже больше шестидесяти часов.

— Да-да, — тут же ответил Хеффлер. — Они готовы. Только что поступили. Мы работали над ними с трех часов ночи. — В наступившей тишине Хеффлер тонкими, ухоженными пальцами торопливо вынул папку с результатами из стола. — Все в порядке. И позвольте принести извинения за задержку. Из-за сокращения бюджета у нас не хватает специалистов. Вы ведь знаете, как это бывает.

Он бросил быстрый взгляд на д’Агосту, то ли приторно-любезный, то ли саркастический.

Д’Агоста почувствовал, что упускает шанс поквитаться с врагом. Кто-то уже успел переговорить по душам с Хеффлером. Может быть, Синглтон? Он вдохнул и попытался сбросить обороты:

— У вас есть результаты по обоим убийствам?

— Именно так. Присядьте, пожалуйста, лейтенант. Мы вместе просмотрим их.

Д’Агоста неохотно опустился на предложенный стул.

— Я просто хочу подвести некоторые итоги. Но если у вас возникнут вопросы — не стесняйтесь, задавайте. — Хеффлер открыл папку. — Ваша команда хорошо поработала, отобрала прекрасные образцы ДНК. У нас точные ДНК-профили [34] ДНК-профиль — генетический паспорт, в котором указана последовательность расположения нуклеотидов в молекуле ДНК, индивидуальная для каждого человека. , полученные из волос, отпечатков пальцев и, конечно же, мочки уха. Они полностью совпадают, так что мы можем утверждать, что это мочка уха преступника.

Он перевернул страницу.

— По второму убийству у нас есть такие же точные ДНК-профили — из волос, отпечатков и фаланги пальца. И снова все три соответствуют друг другу и ДНК первого преступника. Палец и ухо отрезаны у одного и того же человека.

— Насколько надежны эти результаты?

— Абсолютно надежны. Это превосходные профили с чистым, без всяких примесей, материалом. Вероятность случайного совпадения не больше чем одна миллионная процента.

Хеффлер понемногу начал приходить в себя, к нему возвращалась обычная самоуверенность.

Д’Агоста кивнул. Ничего нового он не услышал, но получить подтверждение было действительно важно.

— Вы проверили его по базе данных ДНК?

— Да, разумеется. По всем базам, к которым у нас есть доступ. Ничего. И это неудивительно, поскольку подавляющее большинство людей не попадают в эти базы. — Хеффлер закрыл отчет. — Вот ваша копия, лейтенант. Я перешлю результаты по электронной почте начальнику детективного бюро, в аналитический отдел, в центральное бюро. Еще куда-нибудь?

— Нет, насколько я помню, — сказал д’Агоста, поднимаясь со стула. — Доктор Хеффлер, когда Синглтон звонил вам, он говорил, что нам требуется также анализ митохондриальной ДНК? [35] Митохондриальная ДНК — ДНК, находящаяся не в ядре клетки, а в особых внутриклеточных органоидах, митохондриях. Митохондриальный анализ обычно применяется в тех случаях, когда идентификация по ядерной ДНК затруднена.

— Да. То есть нет. Синглтон мне вообще не звонил.

Д’Агоста вгляделся в лицо Хеффлера. Кто-то определенно дал пинка под зад этому сукину сыну, и очень хотелось бы узнать, кто именно.

— Но ведь кто-то же вам звонил по нашему делу?

— Да. Комиссар.

— Комиссар? Вы имеете в виду Тальябу? Когда?

Хеффлер помедлил с ответом:

— В два часа ночи.

— Ах вот как. И что он сказал?

— Он сказал, что это очень важное дело и любая оплошность в его расследовании может кому-нибудь… э-э… стоить карьеры.

Это был хороший удар.

— Так что удачи, лейтенант, — ухмыльнулся Хеффлер. — Вы получили все, что хотели. Теперь преступник в ваших руках. Позвольте выразить надежду, что вы не допустите… э-э… оплошность.

Но его усмешка подсказывала, что на самом деле он надеялся на обратное.