Стюарт Каминский - Ошибка Либермана

Информация Хэнрагана оказалась несколько содержательнее. Он сверился со своими записями и поделился полученными сведениями с Либерманом. Пятеро жильцов тоже не открыли двери; мужчина по фамилии Калп, владелец крупной собаки, сказал, что не желает иметь никаких дел с полицией; три женщины, каждая за шестьдесят, говорили только на языке, который Хэнраган принял за один из скандинавских. Ценная информация поступила из квартиры шестьсот девятнадцать.

— Супружеская пара, которая живет в этой квартире, вернулась домой после обеда и шоу примерно в половине десятого, — сообщил Хэнраган, потирая подбородок. На его лице быстро появлялась щетина, и Либерман подумал, что он стал походить на Эдварда Дж. Робинсона в конце «Маленького Цезаря» [19] «Маленький Цезарь» — фильм Мервина Лероя (1931 г.), в котором актер Эдвард Робинсон исполняет роль чикагского преступника Рико. после того, как тот провел несколько недель в ночлежке. В голосе напарника Эйба звучало волнение. — Они видели бродягу в длинном пальто, — рассказал Хэнраган. — Пьяницу, которого раньше уже встречали в этом районе. Они заметили его на лестничной клетке, когда вышли вынести мусор. Женщина сообщила, что позвонила швейцару, когда они вернулись в квартиру. Я проверил это у Клевенджера и у швейцара, Билли Тартона.

Хэнраган сделал паузу и посмотрел на Либермана. Хороший признак. Отец Мэрфи хочет произвести впечатление на аудиторию.

— Ты того и гляди завершишь это дело, — заметил Либерман.

— Пока я узнал имя. Бродяга Жюль. Ошивается возле высоток в этом квартале, проникает внутрь, когда кто-нибудь оставляет дверь открытой, находит место, чтобы устроиться, — обычно машину в подземном гараже. Парня задерживали десятки раз. Швейцар послал на его поиски ночного дежурного техника Олсона, но тот нашего Жюля не нашел.

— Давай вернемся в участок и напишем отчет, — предложил Либерман.

— А может, ты вернешься и напишешь, Эйб? — спросил Хэнраган. — Я бы еще поискал этого Жюля. Оставь отчет на моем столе. Я подпишу его к утру и положу на стол Хьюзу до его прихода.

— Ты в порядке?

— Нет, — ответил Хэнраган. — А ты?

— Мы ее должники, Отец Мэрфи, — сказал Либерман.

— Должники, — согласился Хэнраган.

Они пошли к двери внешнего вестибюля «Мичиган тауэрс». На дежурство заступил новый швейцар, а Клевенджер ушел. «Скорая» с телом Эстральды, скорее всего, уже стояла перед лабораторией патологоанатома на Полк-стрит. Возможно, они должники Эстральды Вальдес, но ей это теперь безразлично. Нет, думал Либерман, направляясь к своей машине и глядя на то, как Хэнраган идет к углу здания, мы сделаем это для самих себя. Мы сделаем это и попробуем внушить себе, что, когда найдем убийцу, счет сравняется. Да, мы попытаемся убедить себя в этом.

Было почти полвторого ночи, и Либерману предстояло написать отчет и поговорить с дочерью, если она не будет спать, когда он вернется домой.

Хэнраган завернул за угол и сел в машину. Он сидел около трех минут, размышляя, куда ехать. Сидел, глядя на стоявший перед ним грузовик, кузов которого был заполнен мешками для мусора, и вдруг вспомнил, что с шестого этажа эти мешки выглядели как красивое шелковое одеяло.

Билл достал из кармана рубашки карточку ресторана «Черная луна». Как ее звали? Она сказала свое имя… Айрис. Привлекательная женщина, подумал он. И вспомнил о другой привлекательной женщине, чье тело было… Хэнраган завел машину и выехал на улицу — на поиски Жюля Ван Бибера, Бродяги Жюля. А тот, услышав, как отъезжает машина, повернулся во сне и натянул на себя виниловый мешок с листьями — чем не одеяло?

Либерман остановился перед своим домом около трех ночи и припарковался у пожарного крана, на единственном свободном месте. Таково преимущество работы полицейским. У Либермана был гараж за домом, но он был полон всякого хлама, который Эйб планировал выбросить, раздать благотворительным организациям или задвинуть в угол, прежде чем наступит зима.

Он поднялся по трем ступенькам, коснулся мезузы [20] Футляр на притолоке двери со стихами из Торы. на двери, вставил в замок ключ и повернул его, стараясь как можно меньше шуметь. Составление отчета заняло больше времени, чем он рассчитывал. Чтобы прикрыть себя и Хэнрагана, потребовалось много чего — правда, без грубой лжи. Там было несколько моментов, прицепившись к которым Хьюз мог уличить их, но Либерман превзошел себя: он составил длиннющий — на шести страницах — отчет в надежде, что Хьюз бегло просмотрит, а внимательно читать не станет. Надежда была слабая, но такая возможность существовала, и Либерман не хотел ее упускать.