Ольга Володарская - Каждый день как последний

— А что за девочка на фото? — спросил он между прочим. Сначала подумал, что это Дина. Но потом понял, не она. Старше гораздо. Дина говорила, что они переехали в новую квартиру, когда ей было четыре, а девочке на снимке все десять. Она стояла позади взрослых и хмуро смотрела в камеру.

— Это моя сестра.

— У тебя есть сестра?

— Была. Она умерла ребенком.

— От чего?

— Покончила с собой.

— Сколько же ей лет было?

— Не исполнилось и двенадцати. Она съела все таблетки, что нашла в доме.

— Что заставило ее так поступить?

— Не знаю… Она вообще была очень странной.

— Ее не Катей звали?

— Да. А откуда ты?..

— Она была тебя старше лет на пять?

— Шесть.

— Значит, моя ровесница. Я помню ее. Когда я жил у бабушки, мы с ней играли. Строили шалаши. А их постоянно разрушал тот хулиган… Как его звали, не помню. Кличку только — Бобер. У него зубы сильно выступали вперед… — Паша щелкнул по фото пальцами, нацелившись в брюнета с залысинам. — Это был наверняка Егор…

— Но у него были нормальные зубы!

— Свои он в тюрьме потерял, сам мне говорил.

И опять эта неуловимая мысль!

Паша закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на ней.

Почему он вспомнил о Кате только сейчас? Ведь они были дружны. Павел так плохо ладил со всеми, что должен был запомнить эту девочку…

А Егор-Бобер? Гроза всей детворы Рабочего поселка. Он не жил там, но постоянно ошивался. Говорил, что это его родина, мол, из роддома его привезли туда, и только через месяц семья переехала в другую квартиру. Как Паша мог не узнать в Егоре Бобра? С его-то памятью?

Как будто в мозгу какой-то блок стоял!

…И стоило только подумать об этом, как быстрая, мечущаяся, ускользающая мысль замедлилась и дала себя поймать.

— Неужели? — прошептал Паша.

— Что? — непонимающе заморгала Дина. — Что с тобой такое? Объясни?

— Я, кажется, понял! Не все, но главное…

— Что? Что ты понял?

— Придется нам потревожить твоих родителей!

— Да?

— Мы едем к ним!

— Зачем?

— Чтобы найти подтверждение моим догадкам. — Он вскочил с дивана. — Звони им, предупреди, что едем. Я вызываю такси!

Настроение было преотвратным. Лида ввалилась в квартиру и, не разуваясь, прошла в комнату. Там упала на кровать, зарылась лицом в подушку и разрыдалась. Она редко себе это позволяла. Уже не в том возрасте, чтобы плакать. Потом еще двенадцать часов глаза будут припухшими. Облегчение со слезами все равно не приходит. Разве опустошение, которое подгоняет сон. Но Лида намеревалась провести эту ночь в объятиях не Морфея, а…

Как там его?

Имя парня, с которым она кувыркалась последний раз, вспомнить так и не удалось. Но это и не важно. Номер телефона, главное, имеется.

Лида вытерла мокрое лицо о подушку. Перевернулась на спину. Опустив руку, нашарила на полу сумочку, открыла, достала мобильный. Пролистав список звонков, нашла нужный номер, набрала…

Ей никто не ответил. Малыш либо спал, либо находился там, где музыка заглушала звонок.

— Да и пошел ты! — рыкнула Лида, швырнув телефон. К счастью, упал он на ковер и не разбился. А то бы еще одна неприятность в общую копилку.

Лида вскочила. Она не знала, куда себя деть. Как выпустить пар. Чем себя успокоить…

Валяющийся на полу мобильный затренькал.

Козлик увидел пропущенный вызов от нее? Что ж… Пока она не передумала, пусть приезжает!

Подняв телефон, Лида поднесла его к уху:

— Слушаю.

Зазвучал голос, но не мужской.

— Это Лидия?

— Да.

— Я Нелли.

— Кто?

— Ну Нелли. Я жила у вашей тети. Мы с вами познакомились, когда вы к ней пришли…

Лида хорошо помнила тот день. После того как она явилась в нотариальную контору, вызов из которой получила, и узнала, что никакого завещания ей не оставлено, то сразу поехала к тетке. Решила, что это ее злая шутка. Сестра матери всегда была противной бабой, а уж с возрастом ее характер еще больше испортился.

Дверь ей открыла полная черноволосая девушка. Очень приятная, с добрым лицом Не та, которую Лида помнила. То есть тетка избавилась от предыдущей приживалки и завела новую. И теперь пила соки из нее.

Родственницы поцапались. Лида послал тетку по известному адресу и покинула квартиру, хлопнув дверью. Нелли выбежала за ней.

«Зачем вы так с ней? — с укором произнесла девушка. — Она же больной человек. Ей нельзя нервничать».

«Да она уже двадцать лет помирает, все помереть не может! — зло парировала Лида».

«А вам бы этого хотелось?»