Валерия Вербинина - Где-то на земле есть рай

— Да нет, никакой особой дружбы у них не было. Да и сталкивались они не слишком часто.

Следующий вопрос Ласточкина был о Ларисе: знает ли Лада, что с ней сейчас происходит.

— А на кой она мне сдалась? — был ответ.

Потерпев неудачу у Парамоновых, мы отправились к первой жене Владислава. К нашему облегчению, Зина оказалась гораздо проще и приятнее в общении: неутомимая хохотушка с прекрасными зубами. Толку от нее, впрочем, тоже было мало, потому что она не общалась с Парамоновым со времени своего развода. Почему она его бросила? Да потому, что он изменял ей направо и налево, и ей это надоело. Мог ли Владислав Парамонов инсценировать свою смерть и исчезнуть? Конечно, мог, ведь он всегда был такой хитрой бестией!

«Долларово-Успенская эпопея» подошла к своему плачевному концу, и мы отправились к Ларисе Парамоновой, поговорить с ней и заодно познакомиться с Николаем Рыбниковым.

Признаться, Лариса Парамонова занимала меня едва ли не больше, чем ее продуманный муж. Если читатель помнит, недавно я выдвинула довольно убедительную версию, что вдова была сообщницей предполагаемого покойника в его темных делишках, но по некоторым причинам решила его сдать. Потому что, если в голове у Владислава Парамонова имелась хоть капля вещества, похожего на мозг, он никогда не стал бы посылать жене подобные письма. Однако тот факт, что Лариса ходила на прием к знаменитой Агриппине справляться об умершем муже, начисто разрушал мою теорию, и я вчера призналась в этом Ласточкину, как только Зарубин и Колесников покинули отделение.

— Она могла навестить ясновидящую для отвода глаз, — буркнул в ответ Павел. — По твоей теории выходит, что она прекрасно сознавала, что люди Арбатова не выпускают ее из виду. Тогда она поддерживала мужа, потому и решилась на этот шаг. Вот тебе и объяснение, которое, кстати, ничуть не противоречит твоей версии.

— Да ерунда все это — версии, объяснения! — отмахнулась я. — Не может же она быть гениальной актрисой, в конце концов! Играть так, чтобы ни я, ни ты даже тени сомнения не почувствовали… Ты видел ее лицо, когда она пришла к нам? Что, скажешь, она все это симулировала?

— Иными словами, ты ей доверяешь, — подытожил мой напарник.

— Я привыкла в принципе никому не доверять, — важно ответила я. — Такая уж у меня работа.

— То есть ты все-таки подозреваешь ее?

— Паша, ты же знаешь, я терпеть не могу все эти «если бы да кабы». Мне нужна твердая почва, на которой я могу стоять. А пока мы пытаемся решить уравнение, в котором слишком много неизвестных.

Дверь нам открыл Николай Рыбников. Это был плечистый немногословный мужчина с простым лицом. Лариса сидела в гостиной, сцепив пальцы. В ярком дневном свете лицо ее казалось поблекшим и измученным.

— Вот, — она кивнула на конверт, лежащий на одноногом стеклянном столике. — Я не открывала его, как вы и просили.

Ласточкин вытащил из кармана перчатки, надел их, аккуратно вскрыл конверт и извлек из него листок, исписанный от руки. Почерк, насколько я могла судить, был тот же, что и в предыдущих письмах. Паша прочитал письмо, хмурясь.

— Может быть, вы захотите взглянуть… — держа листок за уголки, он развернул его к молодой женщине.

Лариса прочитала написанное, как-то съежилась и поблекла еще больше.

— Это похоже на стиль вашего мужа? Я имею в виду, все эти обвинения в измене и слова о том, что вы заслужили все несчастья, которые могут обрушиться на вас.

— Слава был очень ревнив, — еле слышно пробормотала Лариса. — Очень. Он ужасно злился, когда я… когда мне оказывали знаки внимания… Господи! — Она закрыла лицо руками и расплакалась.

— Ну и что вы намерены с этим делать? — спросил Рыбников, мрачно косясь на нас. — Ведь это же какой-то бред!

— Прежде всего мы намерены установить автора письма, — спокойно ответил мой напарник, пряча письмо и конверт в пакет для вещественных доказательств. — Все дальнейшие действия будут зависеть от того, кем этот автор окажется.

Интересно, скажет он вдове, что мы направили запрос на эксгумацию трупа, или нет?

— По-моему, — сказал Рыбников, стиснув челюсти, — это какой-то урод, которому нравится издеваться над Ларисой. — Он неловко погладил ее плечо, дрожавшее от плача.

— Мы не исключаем и этого, — отозвался Ласточкин. — Вообще-то мы полагаем, что к письмам может иметь непосредственное отношение некий Юрий Данилович Арбатов. Слышали о таком?

Лариса вздрогнула и отняла ладони от лица:

— Арбатов? Тот, кому Слава был должен?